Петр I
Шрифт:
Многоточием в угловых скобках показаны опущенные фрагменты текстов, а также в угловых скобках приведены необходимые пояснения (как прежних издателей, так и составителя). В квадратных скобках восстановлены смысловые пропуски и сокращения (прежде всего там, где это необходимо для понимания текста; в случае если по контексту смысл написанного ясен, сокращения не раскрываются), многоточием в квадратных скобках показаны пропуски в оригинале.
Знаком сноски (арабскими цифрами) в каждом материале обозначены номера примечаний, расположенных в конце настоящего издания.
Гистория о царе Петре Алексеевиче и ближних к нему людях. 1682–1694 гг
Б. И. Куракин
Князь Борис Иванович Куракин (1676–1727)
Аристократ, потомок двух древних родов – князей Куракиных и князей Одоевских, – свояк Петра I, женатый на Ксении Лопухиной, сестре первой жены царя Евдокии, он и вырос рядом с Петром в Преображенском, где после кровавого мятежа стрельцов в 1682 году жила вдовствующая царица Наталья Кирилловна с сыном и ближними людьми.
Родившийся в 1676 году, будучи на четыре года младше Петра, он прошел рядом с юным царем все этапы до приобретения Петром абсолютной власти. В частности, с самого начала служил в потешных войсках, превратившихся в мощную боевую силу – петровскую гвардию. Его военная карьера связана была с Семеновским полком. Болезненный юноша, он тем не менее проявлял незаурядную храбрость. В автобиографическом сочинении «Жизнь князя Бориса Ивановича Куракина, им самим описанная» он рассказывал о своем участии в отчаянной контратаке во время первого Азовского похода: «…И я со знаменем белым был, от первой роты своего регимента, на которой вылазке в бою, аж до самого вечера, то у меня в руках знамя пробили с города два раза из пушки, и мне кафтан под левую пазуху прострелили и рубашку, только что мало тела не захватили».
В Полтавской битве князь Борис Иванович командовал Семеновским полком. Но Петр разглядел в нем иные таланты. Князь Куракин стал одним из лучших русских дипломатов своего времени, чья деятельность была высоко профессиональной и эффективной. С 1711 года и до конца жизни он представлял Россию в ключевых европейских странах – в Англии, Голландии, Франции. И умер в 1727 году в Париже.
Он обладал несомненным литературным дарованием и много писал. Свое жизнеописание он начал так: «Принужден был совестью своею всегда описать то выявленное…» Но главным его замыслом была русская история с древних времен до петровского царствования включительно. Эту задачу он определил себе в том же описании, сочиненном в 1705 году. Свидетельствовать о виденном он считал непременным долгом. По разным причинам им была выполнена лишь небольшая часть этого грандиозного замысла, осуществлять который он начал только в последние годы жизни. Но «Гистория о царе Петре Алексеевиче и ближних к нему людях. 1682–1694 гг.», несмотря на ограниченный временной охват, оказалась драгоценным источником для понимания не только и не столько фактической стороны дела, сколько для осознания человеческой драмы верного сподвижника царя – преобразователя, понимавшего необходимость реформ, но в глубине души не принимающего его самовластный стиль и безжалостную ломку вековой традиции.
«Гистория» – сочинение бесстрашно правдивое. И главная ценность его в том, что в нем сквозит боль и горечь истинного патриота. Боль и горечь, которых не могло быть и не было в мемуарах даже самых осведомленных и наблюдательных иностранцев.
Публикуется по изданию: Архив князя Ф. А. Куракина.
Кн. 1 / Под ред. М. И. Семевского. СПб., 1890.
В помощи Вышняго и в надеянии Его святой милости продолжение веку моего и во исцеление от моей болезни, начинаю сей увраж <сочинение, труд (ouvrage – франц.), давно от меня намеренной, в пользу моего отечества, Всероссийской империи и в угодность публичную, прося Вышняго, дабы благословил мне, по моему желанию, ко окончанию [сей увраж] привести.
Понеже Российская империя от давняго времени славу свою имеет, как чрез дела военныя, так и чрез распростра[не]ние великое своих земель; славу же свою издревле так имела, что народ славянороссийской оттого свое имя восприял и назван славянороссийской народ, то есть от славных своих дел военных.
Но доныне еще справедливаго описания гистории о сей империи не явилося, того ради понужден сей увраж учинить – гисторию о сей империи, собрав из многих рукописанных ведомостей так пространно, сколько мог быть в состоянии собрать, присовокупля при том о всех делех политических всего царствования Петра Великаго, императора Всероссийскаго, также и о всей войне противу Швеции, начатой [в] 1700 году; также и о всех негоциациях <переговорах> с другими потенциями <возможностями>, а особливо которыя происходили чрез меня во всю мою бытность в посольствах при чужестранных дворех, начав с 1707 году, первой моей комиссии при дворе римском и по се число последующих, как при республике Венецкой, при дворе цесарском1 с вольном городом Гамбурхом, при дворе курфистра гановерскаго, при дворе агленском, при Статах генеральных седми провинций2, при дворе прусском и дацском, при дворе французском.
И разделяю сей мой увраж на части для лутчего вразумления читателю.
Первая часть – гистория славянороссийской империи, древняя, от начала и по царство Михаила Федоровича, перваго сей царствующей фамилии Романовых.
Вторая – гистория с царства царя Михаила Федоровича и по се число.
Третья часть – особливо о войне с Швецией.
Четвертая часть – о всех придворных интригах, происходящих во время царствования Петра Великаго, понеже я тому сам свидетелем был, и от младенчества лет моих воспитан был при дворе, и всегда неотступно при нем был во всю войну и даже в самую баталию Полтавскую по 1709 год. А потом отлучился от двора отправлением моим ко двору гановерскому и в Англию. И с того числа по се время отлучился [от] двора и, при помощи Вышняго, продолжал мое время в политических делех. Однако ж, хотя и отлучен был, но сколько мог сведом быть, во отбытность мою, о интригах, при дворе происходящих, по самую смерть Петра Великаго и по нем, по се число, не оставлю ж объявить.
Четвертая часть о всех негоциациях, происходящих чрез меня при всех дворех моей комиссии3.
Сей мой увраж начал с помощию Вышняго в слабом моем здоровье, уповая на Его святую милость благополучно ко окончанию в добром здравии привести.
При сем же не хощу оставить и не дать знать читателю, чтоб понимал так, что сия гистория и все описание есть полное о сей империи, понеже все, что мог собрать, и к моему ведению есть, то объявил, и за верное имеет принять.
Но полную гисторию ожидать надобно чрез других, кто в том впредь труд свой также имеет приложить.
Но прошу моего читателя в настоящее время сим удовольствоваться, а на предбудущее от других к своему удовольству ожидать.
7190 году, от Рождества 1682 г., его величество государь царь Федор Алексеевич преселился в вечное блаженство марта месяца […]4 числа в ночи. И был отягчен болезнями с младенчества своего и особливо скорбутика <цинги> и слабости в ногах, от которой скончался. Всего лет жития его было [20 л. 11 месяц.], всего царствования: [6 л. 3 месяца].
И по обычаю, когда смерть случается коронованной главе или крове их, ударено было в соборной большой колокол трижды для знаку народного.
И тогда ж и на утрие патриарх И[о]аким и вся Палата собрались и все чины знатные и персоны ко двору. И когда патриарх объявил всем о смерти и предложил о избрании на царство из двух братьев царевича Ивана и Петра Алексеевичев – и стало быть несогласие как в боярех, так и [в] площадных: одни – одного, а другие – другова. Однако ж большая часть, как из бояр и из знатных и других площадных, так же и патриарх, явились склонны избрать меньшого царевича Петра Алексеевича. И по многим несогласии того ж дня избрали царем царевича Петра Алексеевича. И в Крестовой, и у Спаса начали крест целовати, также и в соборе и на площади шляхетству и народу <т. е. шляхетство и народ>, а на Красном крыльце гвардии5 стоящей <т. е. гвардия стоящая> того дня.