Петр Великий. Ноша императора
Шрифт:
Со временем Петр вынужден был объявить всякого уклоняющегося от службы дворянина вне закона. Это значило, что кто угодно безнаказанно мог его ограбить и даже убить, а тому, кто изловит такого «нетчика», то есть неявившегося на смотр или для записи, полагалась в награду половина имущества преступника. Наконец в 1721 году царь предпринял еще один шаг, который должен был помешать уклонению от службы, – он учредил пост герольдмейстера. В обязанности этого чиновника входило составление полных списков всех российских дворян с указанием рода и места службы, со всеми их детьми мужского пола.
Обучение Петр рассматривал как первую ступень на стезе служения отечеству и стремился к тому, чтобы каждый делал этот шаг еще до вступления в отрочество. В 1714 году одновременно с указом о призыве в армию всех дворян, достигших пятнадцатилетнего возраста, вышло повеление непременно определять в светские школы их младших братьев, которым минуло десять. В течение пяти лет, пока не подошло время идти на службу, они должны были выучиться читать, писать, усвоить основы арифметики и геометрии;
Если дворянин, как, впрочем, и представитель другого сословия, попадал на государственную службу – все равно, в армию, на флот или в гражданскую администрацию, – предполагалось, что его дальнейшее продвижение будет зависеть только от его личных заслуг. Реформа, задуманная Петром, метила далеко, ибо принцип считать «знатность по годности» ниспровергал освященные столетиями московские традиции. Испокон веку земли после смерти отца делилась поровну между сыновьями. Результатом постоянного дробления земельных владений было обнищание дворянства и сокращение источников налоговых поступлений. В связи с этим указом от 14 марта 1714 года Петр объявил, что впредь отец должен оставлять свое имение неразделенным только одному из сыновей, причем не обязательно старшему (если сыновей в семействе не было, тот же порядок наследования распространялся и на дочерей). Во время пребывания в Англии на Петра произвел впечатление принятый там порядок, в соответствии с которым старший сын наследовал титул и имение, тогда как младших ожидала карьера в армии или на флоте, а то и коммерческая деятельность. Однако Петр не учредил майората и предпочел ввести порядок наследования не по старшинству, а по заслугам. Он полагал, что такая система будет даже лучше английской: самый способный из сыновей унаследует имение, которое останется неразделенным, что послужит поддержанию благосостояния и достоинства фамилии (а заодно облегчит сбор податей), и станет рачительным хозяином своих крепостных, а «обделенные» сыновья вольны будут найти себе службу по душе и там приносить пользу отечеству. Ни один из указов Петра не был столь непопулярен, как этот. Следствием его стали семейные раздоры, перераставшие в непримиримую вражду, и в 1730 году, через пять лет после кончины Петра, он был отменен.
Таким образом, единственными критериями, по которым Петр отбирал, оценивал и продвигал людей, были их способности, заслуги, преданность и служебное рвение. Именитый дворянин или торговец пирожками, русский, швейцарец, шотландец или немец, православный, католик, протестант или еврей мог рассчитывать на то, что царь одарит его титулами, богатством и властью – было бы только желание и способность служить. Шереметев, Долгорукий, Голицын, Куракин носили громкие имена, прославившиеся задолго до того, как их носители стали сподвижниками Петра, но и они добились высокого положения благодаря личным заслугам, а не благородной крови. С другой стороны, отец Меншикова был писарем [30] , Ягужинского – литовским органистом, Шафирова – крещеным евреем, а Курбатова и вовсе крепостным. Остерман и Макаров начинали свою карьеру секретарями, а первый генерал-полицмейстер Петербурга Антон Девиер, еврей по происхождению, был юнгой на португальском корабле – Петр подобрал его в Голландии и привез с собой в Россию. Никита Демидов был простым, неграмотным тульским кузнецом, пока восхищенный его трудолюбием и энергией царь не пожаловал ему земельные угодья на Урале для строительства шахт и домн. Сын эфиопского князька Абрам (или Ибрагим) Ганнибал был куплен на невольничьем рынке в Стамбуле и послан в подарок Петру. Тот даровал юноше свободу, стал его крестным отцом, послал на учебу в Париж, и со временем Ганнибал дослужился до чина генерала от артиллерии [31] . Все эти люди, петровские «орлы» и «орлята», как называл их Пушкин, начинали с нуля, а к концу жизни стали князьями, графами и баронами, и их имена, неразрывно связанные с именем Петра, навсегда вошли в историю России.
30
Точнее, служителем дворцового конюшенного ведомства. – Примеч. ред.
31
Ганнибал обрел бессмертие благодаря тому, что он – прадед по материнской линии Александра Пушкина, герой его незавершенной повести «Арап Петра Великого».
Трудно найти лучший пример неуклонно проводимого Петром принципа выдвигать людей по заслугам, чем карьера одного из наиболее известных «птенцов гнезда Петрова» – Ивана Неплюева. Сын мелкого новгородского помещика Неплюев поступил на службу, будучи двадцати двух лет от роду и уже имея двоих детей. Сначала он был послан в школу в Новгороде, где изучал математику, затем отправлен в Нарву, где учился кораблевождению, и, наконец, поступил в Морскую академию в Петербурге. В 1716 году в числе тридцати российских гардемаринов он попал в Копенгаген, оттуда последовал за царем в Амстердам, а затем был послан в Венецию изучать искусство вождения галер. Два года он воевал с турками в Адриатическом и Эгейском морях, а потом отправился в Тулон, Марсель и Кадис, где шесть месяцев прослужил на испанском флоте. По возвращении в Петербург, в июне 1720 года, он получил приказ явиться в Адмиралтейство и держать экзамен перед самим царем. Позднее Неплюев вспоминал: «Не знаю, как мои товарищи, а сам я всю ночь глаз не сомкнул, точно перед Страшным судом».
Но когда подошла его очередь отвечать, Петр был настроен благодушно. Протянув Неплюеву руку для поцелуя, он сказал: «Видишь, я хоть и царь, да у меня на руках мозоли, а все для того – показать вам пример, и хотя бы под старость видеть себе достойных помощников и слуг отечеству». Когда Неплюев преклонил колени перед царем, Петр промолвил: «Встань, братец, и дай ответ, о чем тебя просят. Что знаешь – сказывай, а чего не знаешь, так и скажи». Экзамен был успешно выдержан, и Неплюев получил под начало галеру.
Однако почти сразу после этого он был назначен надзирать за строительством морских судов в Петербурге. Вместе с новым назначением он получил и добрый совет о том, как надлежит держаться с царем: «Будь исправен, будь проворен, и говори правду, сохрани тебя Боже солгать, хотя бы и худо было: он больше рассердится, если солжешь». Прошло не так много времени, и молодому человеку представился случай проверить этот совет на практике. Как-то утром он проспал и явился на верфь, когда царь уже был там. Растерявшись, Неплюев хотел бежать домой и сказаться больным, но, вспомнив то, о чем ему говорили, передумал и направился прямиком к царю. «А я уже, мой друг, здесь», – молвил Петр, взглянув на него. «Виноват, государь, – отвечал Неплюев, – вчера в гостях засиделся, оттого и опоздал». Петр крепко сжал ему плечо, и Неплюев был уже уверен, что пропал, но царь сказал: «Спасибо, малый, что говоришь правду. Бог простит! Кто Богу не грешен, кто бабе не внук?»
На посту смотрителя верфи Неплюев долго не задержался. Благодаря знанию языков его часто использовали в качестве переводчика, а в январе 1721 года, в возрасте двадцати восьми лет, он был назначен российским резидентом в Стамбуле. Пока Неплюев служил в Турции, Петр жаловал ему поместья, но воспользоваться царской милостью он смог, лишь вернувшись из Стамбула в 1734 году. Впоследствии Неплюев стал сенатором и скончался восьмидесятилетним старцем в 1774 году, в царствование Екатерины Великой.
В последний год своего правления, а точнее в 1722 году, Петр законодательно оформил исповедуемый им принцип «считать знатность по заслугам». Была принята знаменитая Табель о рангах Российской империи. Перед молодым человеком, поступавшим на службу, открывались три параллельных направления для карьеры – три служебные лестницы: воинская, «статская» и придворная. На каждой лестнице насчитывалось четырнадцать ступеней – рангов, чинов или классов, и каждому рангу на любом из этих поприщ соответствовал аналогичный ранг на двух других. Начинать службу надлежало с нижней ступени, и восхождение должно было зависеть не от знатности или богатства, а от выслуги и способностей. Таким образом, во всяком случае в теории, родословность в России не имела более значения, и путь к почестям и высоким чинам был открыт для каждого. Существовавшие прежде в России титулы не отменялись, но обладание ими не давало никаких преимуществ. Служебное рвение поощрялось и в иностранцах, и в выходцах из простонародья, так что солдаты, матросы и низшие канцелярские служащие благодаря своему усердию могли быть замечены и зачислены в определенный ранг – и значит, в дальнейшем на равных состязаться с представителями старинной русской знати. Всякий простолюдин, получивший чин низшего четырнадцатого класса в военной службе или восьмого в гражданской и придворной, причислялся к дворянству и обретал право владеть крепостными крестьянами, которое передавалось его сыновьям вместе с правом начинать службу с низшей ступени табели.
Таким образом, Петр, который всегда придавал больше значения способностям, чем происхождению, и который сам прошел все чины в армии и на флоте, ревностно исполняя свои обязанности, возвел этот принцип в закон для всех грядущих поколений. И эта его реформа выстояла. Несмотря на то что впоследствии в закон вносились изменения, а на практике продвижение по службе неизбежно зависело от кумовства и подношений, табель о рангах сохранялась в качестве основы социальной структуры Российской империи. Место в табели стало более весомым критерием оценки человека, нежели его происхождение. Офицерство и чиновничество постоянно обновлялось благодаря притоку новой крови, и сын захудалого помещика, а то и солдат из крепостных с берегов далекой Волги мог подняться по служебной лестнице, расталкивая локтями потомков славнейших русских родов [32] .
32
По иронии судьбы Владимир Ильич Ленин (Ульянов) в соответствии с Табелью о рангах был потомственным российским дворянином. Дворянство он унаследовал от своего отца Ильи, сына крепостного крестьянина, сумевшего закончить Казанский университет и стать видным деятелем на ниве народного просвещения. Стараниями инспектора народных училищ в Симбирской губернии Ильи Ульянова число начальных школ за 14 лет возросло с 20 до 434. За это он получил чин действительного статского советника, который в военной службе соответствовал генерал-майору. В 1892 г. Ленин, которому в ту пору минул двадцать один год, подал прошение о допуске к экзаменам в С.Петербургском университете и собственноручно подписал его – «потомственный дворянин Владимир Ульянов».