Петр Великий. Убийство императора
Шрифт:
Первый серьезный роман государя, роман с Анной Моне завершился печально. Они познакомились в Немецкой слободе в 1692 году. И этой связи царь почти не скрывал, хотя первое время и не афишировал, не желая ссоры с женой. Немка была очень хороша, весела, и это располагало к ней Петра. Кроме того, страсть подогревалась препятствием: даже отправив в монастырь Евдокию, государь не мог жениться на купеческой дочери.
Петр умел любить верно и преданно, но Анну, скорее всего, привлекало в нем лишь его высокое положение. Во всяком случае, она изменяла ему, должно быть, с самого начала, и только очень любя, можно было об этом не догадаться…
«Визави»
Предательство Аннушки потрясло Петра. Он сперва не поверил, хотя все было очевидно. Последовало бурное объяснение, в конце которого царь неожиданно разрыдался. Потом дал волю гневу. Рукоприкладства опять же не было, но в тюрьму Аннушку отправили тотчас. Тут же вмешался прусский посланник Кейзерлинг. Возможно, Анна оказывала знаки внимания и ему?.. Так или иначе, он попросил разрешения жениться на неверной фаворитке царя. Однако разгневанный Петр ему отказал, да еще и спустил с лестницы в присутствии князя Меншикова. Кейзерлинг тоже пришел в бешенство, но что он мог сделать монарху, да еще в России? Чтобы утешить свою гордость, дипломат вызвал на дуэль Меншикова. Тут уже вмешался Петр. Он совсем не хотел подвергать друга опасности и замял скандал.
Однако Кейзерлинг был влюблен в Анну по-настоящему… Он повторял свою просьбу снова и снова. В опалу Аннушка угодила в 1706 году, а в 1711 году пруссак наконец получил разрешение на брак с нею. (Интересно было бы знать, хранила ли она верность мужу, хотя бы в знак благодарности, но об этом история умалчивает — Анна и Кейзерлинг тонут в тумане, едва удаляются от яркой фигуры Петра.)
Серьезным дипломатическим скандалом между Россией и Пруссией история с Анной Моне и рукоприкладством в отношении дипломата не обернулась. И нет оснований думать, что кто-либо из ее участников мог быть замешан в интригах, направленных против русского царя.
Последней любовью Петра, любовью сильной и серьезной, стала Екатерина. Из поколения в поколение она — излюбленная мишень историков, причем даже прозападного толка. Называют ее и авантюристкой, и развратницей, и интриганкой… Между тем история ее знакомства с Петром скорее трагическая. И, в отличие от Анны Моне, уж она-то вовсе не виновата в том, что Петр не жил с давно покинутой им Евдокией…
Марта Скавронская, простая лифляндская крестьянка, попала в плен к русским после сражения под Мариенбургом. Молодая и красивая, она приглянулась генералу Боуру, но ее тут же у него отобрал граф Шереметьев. Вскоре Марта понравилась Меншикову, хотя очень возможно, что он «конфисковал» ее у графа вовсе не для себя. Иные историки полагают, что умный князь уже тогда понимал неизбежность разрыва Петра с Анной Моне и приискивал ей замену.
Так или иначе, она вскоре становится близка царю, настолько близка, что он отвергает прочие связи, возникшие после разрыва с Аннушкой. Марта была очень умна, научилась разбираться в царевых делах и с пониманием его слушать. Ничего для себя не требовала, зато умела унять государевы вспышки гнева и даже смягчала его припадки, лишь проведя
Он полюбил ее всей душою и любил до конца.
Они обвенчались в 1712 году, в небольшой деревянной церкви на берегу Невы. Это была церковь святого преподобного Исаакия Далматского, одного из небесных покровителей государя, потому что день памяти святого 31 мая (по старому стилю) совпадает с днем рождения Петра. Стояла церковка примерно там, где сейчас Медный всадник, немного севернее нынешнего Исаакиевского собора.
Приняв православие, Марта стала Екатериной Алексеевной. Она научилась хорошо говорить по-русски, умела читать и писать, хотя иные историки до сих пор это отрицают. Сохранились ее письма к Петру и к тому же князю Меншикову, написанные по-русски.
В 1723 году Петр короновал Екатерину и объявил императрицей.
Очень много в исторических заметках говорится о неожиданном и странном романе Екатерины. (Если только он был!) О романе с… камергером Виллимом Монсом, родным братом той самой Анны Моне.
Очень возможно, все это вымыслы. По крайней мере, никаких явных доказательств измены не существует. Бесспорно, многие при дворе ненавидели Екатерину, желали ее ссоры с царем. Ненавидели иные и Петра, и удар мог быть нанесен с целью ранить именно его — все знали, с какой великой силой он любит «сердешного друга Катеринушку», как свято верит ей.
Однажды, когда Петр уехал по делам из Петербурга, его в дороге догнало подметное письмо. Расчет был жестокий и точный. Если верить свидетельствам спутников государя, у него начался нервный припадок. Он вернулся с дороги, и… Нет, нет, никаких крамольных сцен. Царь застал жену вполне одетой, однако же, в обществе Монса, с которым Екатерина вела беседу. Учитывая, что Моне по своей должности заведовал вотчинным хозяйством императрицы, в этой беседе, даже и в позднее время, вообще-то не было ничего необычного.
Но тот, кто устроил это «разоблачение», видимо, хорошо знал Петра. Нервный срыв, который тот пережил, помешал ему рассудить здраво. Он не стал слушать объяснений жены, прогнал на ее половину, а Монса приказал арестовать и судить «за взятки». Позорить ни себя, ни Екатерину царь не стал.
Виллим Моне был обезглавлен, и вечером государь поехал в карете вместе с женою мимо эшафота, чтобы показать ей насаженную на шест голову и всмотреться в ее лицо. Виновная или безвинная, Екатерина не дрогнула.
Трудно сказать, удалось ли ей объясниться с Петром по-настоящему, смогли ли они примириться.
Казнь Виллима Монса состоялась 16 ноября 1724 года. Петр простудился и заболел два месяца спустя, а 28 января умер. Было ли пережитое им страшное потрясение одной из причин смерти? Очень возможно. И если не было причины более весомой, о которой нам еще предстоит говорить, то убийцей государя можно считать и автора подметного письма.
Но могла ли желать его гибели Екатерина? Да, она, благодаря всесильному Меншикову, сделалась императрицей, самодержицей всея Руси. Правда, царствовала недолго — два года. Если меж ними после роковой истории с Монсом не наступило настоящего примирения (а многие историки на этом настаивают), то умная женщина могла предвидеть дальнейшее охлаждение мужа, свою возможную опалу… Если бы это было так, то именно у нее были все возможности «ускорить события».