Петровские Ведомости
Шрифт:
– Всё понял? – спросил я у Прокофия, – найди посыльных, припомни, кто тут может купить наши товары, ввиду их цены, разошли по ним все книги, после чего найдёшь меня. Открываемся завтра, так что что бы сегодня дело было сделано. Время ещё не позднее, так что успеешь.
– Как можно, барин, время то, время! – воскликнул Прокофий, – не успею я управиться с вашим заданьем!
– Значит, меняем план. – Полез я с экспромтом, – ищи сегодня тридцать человек, которые согласятся завтра рано утром поработать. Найми на той же биржЕ, где я вас с Добрыней нашёл, дай им по три описи каждому и по десять копеек, что бы утром, после первых петухов, пошли в город и разнесли описи по домам барей и купцов. Если баре спят, пусть отдадут прислуге, с наказом отдать барину, как
Прокофий покивал и собрав деньги в кожаный кошель, отправился в путь. Предстояла работа нелёгкая ему, но он управится.
Совсем позабыв про Добрыню, я залез в грузовичок и, посчитав рекламную кампанию начавшейся, поехал в Тверь – за мебелью. Въехав в город с окраины, остановился около магазина мебели, прихватил там недорогую, но достаточно большую для Добрыни кровать с комплектом белья, и тумбочку. Загрузив мебель, тут же вернулся в Архангельск. Наличие фуры на заднем дворе вряд ли как-то удивит Добрыню – ибо машина пока не едет есть вещь простая. Найдя его на конюшне, я поднял мужика:
– Пойдём, тебе кровать нашлась. Поможешь дотащить.
не понявший меня Добрыня поднялся и последовал за мной. Как и ожидалось, грузовик вызвал у него интерес, но не более того – так, необычная повозка, не более… Вот колёса грузовика он осматривал куда с большим интересом, ибо это было хотя бы в пределах его понимания.
То, что в работу впрягся я, а не заставил его таскать в одиночку уже послужило шоком для Добрыни – ещё бы, барин, в парадной расшитой рубахе тащит вместе с ним кровать в конюшую. Ему, судя по всему, кровать не была тяжела, в отличии от ленивого меня. С матюгами с обоих сторон мы таки дотащили кровать в конюшую, которую Добрыня расчистил от следов пребывания прошлого хозяина. Далее удивление его только росло, по мере того как я принёс ему тёплое пуховое одеяло, матрас, подушки и керосинку. Обучив его, как и Прокофия, пользоваться освещением и установив тумбу рядом с кроватью, я счёл своё дело сделанным. Зато от Добрыни просто таки веяло положительными эмоциями, которые я у него вызывал. Выдав рубль подъёмных, я тут же отправился в дом, оставив Добрыню одного. Тот, не долго думая, отправился в город. О том, что пить не следовало, как и водить кого попало в подворье, я уже его строго-настрого проинструктировал, так что не беспокоился.
На втором этаже обосновались Игорь и Иван, устроив там себе и офис, и спальни, Саня уехал заниматься транспортными делами всерьёз, так что предстояло работать мне в одиночку.
Еле продрав глаза в семь утра, я встал и с трудом с помощью крепчайшего кофе привёл себя в подобие приличного состояния. Первый рабочий день в качестве продавца… Радует хоть что со временем я найму продавцов и смогу продолжить работу над своими проектами, а не улыбаться покупателям.
Внизу меня, парадно одетого в бело-чёрную одежду встретил Прокофий. Он то не спал уже порядочное количество времени и я надеялся, что не напрасно. К слову, важное дополнение – магазин 2С работал два дня в неделю – субботу и воскресенье. Нужды в полном графике не было – ничего такого жизненно важного мы не продавали, так что могли себе позволить подержать покупателей в ожидании. Тем более что не ожидали серьёзного наплыва посетителей – чай не в двадцать первом веке…
– Как работа, Прокофий?
– Всё исполнено, барин, списки составил, посыльных разослал.
– Это хорошо… – я не удержался и всё же зевнул, – чёрт, какая рань… пойду проверю как там Добрыня.
Прокофий остался в торговом зале, пока я быстро сбегал к Конюху и застав его за полным бездельем, вернулся в зал. Первый же покупатель не заставил
Долго я на него не засматривался, предпочтя работу по канонам продажного дела. Благо, описание всех товаров было в каталоге и этот был ещё самый нетерпеливый – от остальных я ждал, что они как минимум захотят прочесть сколько-нибудь, что бы не пришлось устраивать из магазина балаган с показом товаров как фокусов.
Осмотрев флаконы с духами, а особенно понюхав их, он остался крайне доволен. Стенд с сервизами он осмотрел как картину в Лувре – закинув руки за спину и с умным видом поцыкав зубом. А потом я начал давить его в направлении покупки – долго клиента вести не пришлось – демонстрация убедила его и в результате казна пополнилась сотней талеров, а клиент ушёл из магазина с бумажным пакетом, в котором была пара фигурных свечей, коробка с ручкой и небольшая папка с сотней листов бумаги формата "А4" и флакончиком мужского одеколона. Обещал вернуться, захватив деньги, так что я проводил его до крыльца и пожелал удачи и всех благ…
Это был первый и самый запоминающийся, хотя среди других были и куда более колоритные персонажи. Например, после обеда въехал на открытом экипаже, в расшитой на вид тёплой одежде и в шапке, барин. Я его не узнал, так что записал в купцы – уж больно был он на вид спесивый. Аристократы таким не страдают и, за редким исключением, не стремятся демонстрировать свой статус через презрение к окружающим. Спесь продержалась на его лице до тех пор, пока он не вошёл в торговый зал. Коней быстро подхватил под уздцы Добрыня, уведя в сторону. На меня барин не обращал внимания, одежду его подхватили прибывшие вместе с ним служки, семенившие следом.
Я решил лишний раз не затевать контакт с таким индивидуумом и молча наблюдал в сторонке, пока он, старательно держа марку, осматривал все товары. Обнюхал флакон с духами, но не открывал, почиркал перьевой ручкой по бумаге… На этом его терпение кончилось и он позвал продавца, то есть меня.
– Слушаю вас?
– Что это за диковина такая? – ткнул он пальцем в сторону ручки, – не слыхал о таких.
– Придумана моим другом, не так давно. Продаётся впервые.
– Вот как? – нахмурился он, – а с железного пера чернила не стекают?
– Чернила заправляются внутрь, а уж оттуда стекают медленно на перо. То есть чернильница не нужна. Сохнут чернила быстро, не протекают, перо из сплава стали и вольфрама… то есть может служить несколько лет, если писать ей каждый день.
Понятное дело, он не понял про сплавы, но пояснения по поводу долговечности его проняли.
– Заверни три штуки. – сказал, словно приказал он. Я послушно достал из под витрины, где была тумба, три коробки с ручками. К ним же прилагалась инструкция на местном языке по заправке.
– Чернила будете брать? Предупреждаю, что с другими писаться будет скорее всего хуже и с кляксами.
– И чернил, – кивнул он. Я, так и не представившись, пошёл за ним дальше. Набрал этот индивид много – ручки, бумаги десяток дестей, то есть двадцать дюжин, тетради и парфюм. На мыле хозяйственном он остановился взглядом особенно, взяв пачку. Итого этот транжира спустил три сотни рублей, осуществивши дневной план торгов в одиночку. Отправился, не прощаясь, в сопровождении слуг, которые тащили за ним следом – всё накупленное и уже в мою сторону – серебряные целковые.