Певчая

Гринфилд Эми Батлер

– Да, Ваше величество, - мягко сказала я. – Вы король. Я не хочу править. Я хочу лишь жить в мире.

Он принял это в молчании. Он понимал, что я не была угрозой?

Я стояла и думала, как поддержать его, но вбежали двое солдат, звеня броней. Увидев меня, они выхватили мечи.

– Певчая!

Вспыхнул меч Генри.

– Тронете хоть волосок на ее голове, и я лишу вас голов.

Солдаты опустили оружие.

– Она неприкосновенна, - сказал им король. – Она сделала то, что не мог никто. Она освободила нас от

тенегримов, - а мне он сказал. – Мой отец говорил, что если кому и можно доверять, то не тому, кто хочет власти. А тому, кто от нее отрекается.

Я выдохнула с облегчением. Я не зря поверила в него.

Повысив величественно голос, король сообщил:

– Мы благодарны этой леди, мы убедимся, что она получит королевскую защиту и награду, - не так уверено он добавил. – Если, конечно, это вам нужно.

Нат замер за королем. Я знала, о чем он думает, ведь думала о том же.

– Ваше величество, сейчас мне нужна помощь другу. Он ранен и в комнате кормления…

– Стражи, вы должны предоставить Певчей любую помощь, какую она попросит, - приказал король. – Еда, напитки, лекарства и все, что она потребует.

Вместе с Натом я пошла в Вороновую яму. Птицы каркали и щелкали клювами, но уже тише, чем до этого, без злости.

Это просто птицы. Нат так и говорил. Теперь так и было.

Я прошла мимо их бьющихся крыльев без страха.

† † †

Следующий час был полон хлопот. Ни у кого еще не было столько врачей у кровати, как было у Пенебригга. Стражи отнесли его на носилках в роскошную спальню, где он быстро пришел в себя, к моему облегчению. Но врачи все равно проверили его пуль, глаза, осмотрели лиловую шишку на голове. Королевский лекарь сказал, что все не так плохо.

– У него сломана лодыжка, как и череп, - сообщил он. – Ему нужны отдых и забота. Но я не вижу причины, по которой он не выздоровеет.

Паж прошел в комнату и опустился передо мной.

– Король приветствует леди Певчую и просит срочно присоединиться к нему в главном зале.

В чем дело? Боясь новых проблем, я извинилась и последовала за пажем в огромную комнату, где обнаружила короля, говорящего с сэром Барнаби.

– Уже было сообщено о конце тенегримов и протектората, - сказал король. – И мы хотим вернуть парламент как можно скорее.

– Отлично! – сэр Барнаби, казалось, начнет танцевать с тростью.

– Люси! – с другой стороны комнаты прибежала Норри и сжала меня в объятиях. – Кроха. Ты цела. О, ты цела.

– Не только это, мадам, - раздался сзади низкий голос. – Мисс Марлоу спасла всех нас.

Я оглянулась и увидела Олдвилля, впервые с теплом смотревшего на меня. Рядом с ним Самюэль Дипс поклонился и широко улыбнулся. Он начал вопить «ура», а с ним и Кристофер Линнет и остальные из Невидимого колледжа.

– Поднимитесь на крышу, - сказал мне король.

– О, да, - сказала Норри. – О, Люси, ты должна увидеть.

– Что увидеть? – спросила

я.

Она не сказала мне, как и король и остальные. Я с удивлением проследовала за ними на вершину Белой башни, а когда посмотрела оттуда, то поняла.

– Огни! – прошептала я. – О, только посмотрите.

Была ночь, но во всем Лондоне горели огни: в церквях, тавернах, домах. Я видела нечто, похожее на большие костры, в парках, на холмах за стенами города. Даже на реке Темзе сотни маленьких фонарей сияли, покачиваясь, озаряя судна и лодки, что несли их.

– Они празднуют, - сказала им Норри. – Мы шли по улицам сюда, Люси, тебе нужно это тоже увидеть. Все снаружи, празднуют конец тенегримов.

Я сжала ее руку.

– Норри, леди Илейн…

Я не смогла рассказать, как она умерла, как я держала ее холодную руку, как я накрыла ее лицо своим платком, а потом ее унесли стражи.

– Знаю, - сказала Норри. – Мне очень жаль ее и тебя. Но посмотри, Люси. Посмотри, что ты сделала. Ты освободила королевство. Она бы тобой гордилась.

Может, нет. Но я смотрела на сияющий город, и это меня успокаивало.

– Слушайте, - сказала всем Норри.

Толпа на крыше притихла. А потом я услышала из города музыку, поднимающуюся до небес.

– Они поют, - сказала я.

– Поют от радости, - Норри обняла меня. – Ты гордишься?

† † †

Еще несколько дней я провела в Тауэре, но не как узница, а как почетная гостья короля. Это было радостью, да, но и грузом, ведь он хотел, чтобы я была рядом, пока он приводил королевство в порядок. Когда я была не с ним, я проводила время, окруженная придворными. Я едва видела Ната. Но на четвертую ночь мы смогли побыть одни, оставшись в комнате Пенебригга.

– Как он? – спросила я.

– Врачи говорят, что опасности нет, - Нат смотрел на спящего Пенебригга. – Конечно, его голова все еще болит, а на сращивание лодыжки уйдут недели. Но он говорил нормально днем.

– Это хорошо, - сказала я.

– А твоя крестная? – спросил он.

– Завтра похороны, - было больно думать об этом, но не только потому, что леди Илейн умерла, а потому что меня все еще ранило, что она соврала мне. Но я хотела выразить свое почтение ей. Она все равно помогла мне стать сильнее, она была права во многом, даже если я не все это принимала. – Мы не сообщали многим. Так что людей много не будет.

– Если хочешь, я приду, - сказал Нат.

Я удивленно посмотрела на него.

– Ты не должна быть одна, - сказал он.

– Ты очень добрый, - медленно произнесла я. – Но, думаю, мне нужно пойти одной, - мне было сложно справляться с чувствами в обществе, особенно, если это был Нат.

– Понимаю, - сказал Нат, хотя по глазам было видно обратное.

Молчание между нами стало напряженным. Я встала уходить и склонилась, чтобы поправить одеяла Пенебригга.

Нат испуганно посмотрел на меня.