Певчая
Шрифт:
– Как ты освободился? – прошептала я.
– Есть уловки, - тихо сказа он. – Напряг мышцы, зная, какие узлы они используют. И немного удачи. Они были не так жестоки со мной, как должны были. Может, их отпугнули бинты.
– Твоя рука, - вспомнила я. – Она могла пострадать еще сильнее.
– Она еще работает. Это важно. И если из-за этого они недооценили меня, то мне очень повезло, - он последний раз потянул за веревки на руках. – Вот. Должно получиться.
Веревка съехала, он принялся за узлы
Я вытянула онемевшие руки и встряхнула безжизненными пальцами.
– Как остальные?
– Я уже развязал Пенебригга, - сказал Нат. – Но он все еще без сознания. На его голове огромная шишка, и мне не нравится, как он дышит.
Веревка упала с моих ног, и я пошевелила покалывающими ступнями.
– А крестная?
Нат молчал.
– Ты ее еще не освободил? – спросила я.
Он не отвечал, и я нахмурилась. Они недолюбливали друг друга, да, но…
– Ее нет, - сказал он.
– Нет? – я не сразу поняла значение слов. – Она… умерла?
– Мне жаль, - тихо сказал он.
– Нет, - мой голос дрогнул.
– Не позволяй им услышать себя, - предупредил он голосом, что был не громче выдоха.
Я с ужасом прошептала:
– Что случилось?
– Она запаниковала, когда нас привели к комнате кормления, и бросилась на Надзирателей. В схватке у нее сполз кляп, и она завизжала.
Я вспомнила тот крик. Я уткнулась лицом в ладони.
– Они подумали, что она поет, - сказал Нат. – Запаниковали и ударили ее по голове. Было слышно, как хрустит кость. Думаю, она умерла еще до того, как они бросили ее сюда.
– Она здесь?
– Люси, не…
Но я уже ползла в темноте. Я отыскала край ее платья, а потом ее рукав.
– Леди Илейн?
Ответа не было. Я коснулась ее холодной безжизненной руки и поняла, что Нат прав: ее нет. Весь ее огонь – гнев, амбиции, страсть – угас.
Нат заговорил, казалось, вечность спустя.
– Люси? Нам нужен план.
– План?
– Чтобы ты попала к гримуару.
Потеря затмевала все, я чуть не рассказала правду, что я могла лишь присвоить гримуар, а не уничтожить. Но что-то сдержало слова. Может, холодный вес руки леди Илейн, может, боязнь реакции Ната. Я была уверена, что он разозлится. И он будет еще злее, если узнает, что я была готова принять гримуар.
Меня вело не желание, а отчаяние. Другие планы провалились. Скаргрейв вот-вот убьет нас, и кто знал, скольких еще, кроме нас. Леди Илейн была права: выход был лишь один, и я должна была это сделать.
Отпустив ее руку, я повернулась к Нату.
– Я снова себя скрою. Я могу петь тихо, стены здесь толстые…
– Нет, - сказал он. – Они услышат тебя. Здесь есть отверстия для воздуха…
– Если услышат, это к лучшему. Не нужно будет самим открывать двери. Когда они придут увидеть, что не так, я выбегу
– А там две решетки, две двери и куча Надзирателей? – голос Ната был полон скепсиса. – Не выйдет. Теперь они ожидают невидимую Певчую. Они схватят тебя, увидев мерцание.
– Я должна попробовать, - возразила я.
– Это того не стоит. Есть другой путь.
– Другой?
– Да, - сказал Нат. – Но тебе он не понравится.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
БЕЗУМИЕ
Он был прав. Мне он не нравился. Ни капли.
– Через Вороновую яму? С ума сошел?
– Это единственный выход, - сказал Нат. – Помнишь карты?
В темноте я вспомнила три комнаты, что он нарисовал для меня: комнату кормления, Яму и комнату Скаргрейва, где на стене был гримуар.
– Дверь отсюда открывается в Яму, - сказал Нат, - а там на другой стороне есть дверь в комнату Скаргрейва. И там нет никаких стражей.
– Потому что там тенегримы, - напомнила я ему. – Это куда хуже.
– Они не проснутся до заката, у нас должен быть еще час. Может, два.
Я задумалась.
– А яйца?
– Еще не вылупились, - сказал Нат. – Я спрашивал сэра Барнаби, он уверен в этом.
– Но у него были лишь слухи.
– У него есть и другие источники, - сказал Нат. – Он – глава наших шпионов.
– Но если они ошиблись, и уже поздно? А если мы окажемся в Яме на закате?
– Если так, то нам конец, даже если мы будем не в Яме. Но у нас есть время. Я уверен. Я слышал колокол часов, когда нас привели.
Я покачала головой.
– Это безумие.
– Это лучший вариант.
– Да, - я вздохнула. – Хорошо. Где дверь?
† † †
Нат знал, где дверь. Но дело было не в картах, а в том, что он наткнулся на дверь, пока развязывал Пенебригга.
– Два шага вперед, один влево, - направил он меня.
Он пошел первым. Через миг я услышала тихий шорох.
– Замок не самый лучший, но, думаю, я его вскрою.
– Чем?
– Шпильками. Я всегда прячу их в шве плаща, и их не нашли. Наверное, спешили меня связать. Проверишь пока Пенебригга?
Я нашла его в темноте как раз в момент, когда замок щелкнул.
– Вот так, - прошептал Нат. – Как он?
– Не двигается, - ответила я. – Может, тебе стоит с ним остаться, - хотя я не была рада мысли идти туда одной, но я была обязана предложить.
– И оставить тебя наедине с опасностью? – Нат почти разозлился. – Это точно безумие.
– Но…
– Нет, - гнев покинул его голос, осталось только тепло. – Мы пойдем вместе. Да. Пенебригг сказал бы так же.
Мы пойдем вместе. От его слов мне стало не так страшно в темноте. Впервые за долгие часы я улыбнулась.