Певцы Родины
Шрифт:
(Кончаловский.
– И. Д.), он человек талантливый, искусство любит!
Наш привет просим передать Нине Герасимовне. Желаю Вам доброго здоровья
и благополучия.
Мих. Нестеров".
– Нестеров для меня был все, - промолвил Ромадин, - и отец и учитель.
Его слова были законом, его жизнь - примером служения искусству. Навсегда я
запомнил слова, которые сказал он глубоким вечером перед моим отъездом из
Москвы. Это была последняя
удовольствие, - сказал он мне. - Талант - это тяжелая обязанность. За
врученный вам талант отвечаете перед Россией".
..."Село Хмелевка".
– Здесь пекли хлеба, растили хмель, варили брагу, готовили всякую
снедь для Стеньки Разина и его ватаги, - рассказывает Ромадин.
– Вот там, за
бугром, в протоке Волги, ставил атаман свои струги подальше от глаз царевых
слуг. Густой лес на берегах укрывал буйную братию.
Золотое солнце расцветило волжские просторы. Село прилепилось к берегу
великой реки. Село как село. Но как по-новому заговорил этот незамысловатый
пейзаж в лучах старого сказания!
Много легенд таит в себе русская земля. И они звучат в именах озер, сел
и рек.
"Река Царевна". Половодье. Любимая тема художника. Зеленая пойма. В
тихих водах плавают сиреневые, розовые облака, пушистые купы цветущих верб.
Пейзаж будто написан с высоты птичьего полета. Полное впечатление, что и мы
парим над зачарованным краем.
– Здесь плыл когда-то Петр Первый. Искал пригодный северный путь для
флота. И вот именно тут его застигла весть о рождении дочери. На радостях
царь повелел наименовать реку Царевной. Так гласит предание.
Мы будто летим над причудливо изрезанной островами поймой. Внизу
одинокий рыбак. К небу тянется дымок костра. Еле дрожат ветки осин. Весна.
"Розовый вечер". Зима. Скрипят полозья саней. Бегут по розовому
сияющему снегу лиловые тени. На бледно-зеленом закатном небе румяная луна.
Вечереет.
– А ведь розовый - как горит?
– спрашивает Ромадин. И вдруг вынимает
белый листок. Складывает его вчетверо. Обрывает один угол. Потом, загадочно
улыбаясь, разворачивает бумажку. Посреди листа - ровный кружок размером с
ноготь. Художник подносит его к холсту и прислоняет к пылающему розовому
снегу.
И... о чудо! В белом оконце - шероховатая масляная краска сизого, почти
серого цвета.
– Ну как?
– спрашивает Ромадин.
Я молчу. Много слышал об опытах художника Кры-мова - великого мастера
тона. Он любил показывать ученикам светосилу в своих картинах. Зажигал
спичку и подносил ее к полотну, сравнивая силу
живописи.
А сейчас я увидел новый, чисто ромадинский предметный урок - как сложен
истинный свет в станковой живописи. Как порою глубок тон даже в кажущихся
ярких и светлых местах. Как неуловимо сложен цвет. Подчеркиваю "станковой
живописи" в отличие от декоративной или монументальной живописи. Станковая
требует мастерства особого... Цвет такой картины не имеет ничего общего с
локальной открытой краской. Колорит станковых полотен симфоничен. Он - плод
непрестанного труда и наблюдений...
"Художник Федотов". Кривой серп месяца заглядывает в темное полукружие
окна. За маленьким мольбертом согнувшись сидит Федотов. Перед ним начатый
холст. Далеко за полночь, догорает свеча, а он, позабыв про все, пишет.
Огромная тень на стене повторяет движения руки мастера. Мерцающий, коптящий
свет выхватил из мрака убогую обстановку, гипсовые пыльные антики, нехитрую
утварь.
Федотов пишет. Рождается новая картина. Вопреки нужде, голоду,
наступающей тьме... Вечно будут жить его творения. Таким мы видим его на
картине Ромадина.
Станковая живопись. Александр Иванов, Федотов, Суриков, Серов, Левитан.
Каких усилий требует она порою от художника! Отдачи целиком, без остатка,
без компромиссов. Но зато какое истинное счастье, какое полное
удовлетворение дарит она творцу!
"Умба-река". Свинцовая, злая, белопенная. Она ярится не зря. Трудно
преодолеть пороги на пути к Белому морю. А море рядом. Ревет река, ворочает
огромные валуны, грохочут камни. Ветер гнет ель, срывает клочья пены с
гребней волн. На берегу село Ум-ба. На высоком крутояре сосновый лес.
"Лесное озеро". Седые лапы елей раскинулись над темным зеркалом воды.
Густое зеленое кружево дремучего леса манит побродить по чаще, послушать
шепот Берендеева бора.
...Многие большие русские живописцы писали бор. Виктор и Аполлинарий
Васнецовы, Нестеров, Шишкин. Каждый по-своему. И у Ромадина свой особенный
язык. Никто, как он, не умеет, сохраняя лирическое состояние, превосходно
чувствуя живописную среду, так ювелирно писать интимные детали, столь
характерные для природы России. Посмотрите на золотой дождь листьев, на
огоньки куста рябины, на колючую хвою елей.
– Какое счастье бродить по России, видеть прекрасный мир. Работать,
писать и пытаться донести эту красоту людям...
Ромадин - станковист. Взгляните на его небольшие полотна. Манера
письма, тонкая, присущая только станковой живописи, почитаемая не только