Пейзаж с ивами
Шрифт:
Госпожа Мэй и доктор Лю потрясенно смотрели на судью, не в силах издать ни звука, и тот, спокойно сунув кисти рук в рукава халата, объявил:
– Госпожа Мэй и доктор Лю, я арестую вас за убийство господина Мэй Ляна! Позови стражников, Тао Гань, и пусть доставят наш паланкин!
Глава 18
За полчаса до вечернего заседания суда в приемной кабинета судьи Ди Тао Гань помогал своему начальнику облачиться для церемонии. Протягивая судье «крылатую» шапочку, Тао Гань пробормотал:
– Мне никогда не нравился этот лекарь, мои господин.
– Мне тоже, – сухо отрезал судья, аккуратно надевая шапочку перед зеркалом, стоявшим на черном лакированном ларе.
– Вы пошли в библиотеку Мэя, чтобы поискать возможное орудие убийства, да, мой господин?
Судья Ди повернулся:
–
– И когда же вы заподозрили, что Мэй был убит, мой господин? – не отступал Тао Гань.
Судья Ди привычно сложил руки:
– Еще до того, как домоправитель сказал мне, что фонарь в зале горит до полуночи, у меня было смутное подозрение, что тут что-то не сходится. Дело в том, Тао Гань, что настоящий несчастный случай редко удается так точно воспроизвести, как то, что якобы произошло с господином Мэем. Только представь себе эту картину: свеча упала наверху, туфля посередине лестницы, испачканная кровью колонна и голова покойного – точнехонько возле нее. Слишком уж много подробностей! Словно кто-то нарочно нанизывал их одну за другой! Далее, то обстоятельство, что бывшая обитательница цветочной лодки госпожа Мэй в два раза моложе своего супруга, наводило на мысль о классическом треугольнике: старый муж, молодая жена и тайный любовник. Некоторое время я сомневался в виновности госпожи Мэй только из-за несгибаемой воли и блестящего ума господина Мэя. Я считал, что такой человек не мог взять в жены дурную женщину, но, к несчастью, ошибался!
– Комната для гостей была самым удобным местом для тайных встреч любовников, – ввернул Тао Гань.
– Вот почему я пожелал осмотреть ее, как только старый слуга рассказал, что там есть дверь в сад, откуда можно незаметно выйти на улицу. И я действительно нашел неопровержимые улики. Госпожа Мэй уверяла, будто в комнате давно никто не жил, но туалетным столиком пользовались совсем недавно, причем женщина. На крышках фарфоровых горшочков остались отпечатки пальцев, а на приборе для подкрашивания бровей – следы туши. И на кровати кто-то спал. Увидев пятна на полу и занавеске, я сразу понял, как было дело. Очевидно, старый господин Мэй застал любовников врасплох в полночь или около того, и один из них убил его, ударив по голове тяжелой пластиной, а другой помогал скрыть преступление. Они вытащили труп в зал и бросили его у подножия лестницы, но тут-то и перестарались: поскольку в зале было уже темно, они решили подкрепить видимость несчастного случая, оставив наверху лестницы свечу! – Судья Ди, немного помолчав, лукаво поглядел на Тао Ганя. – Попытка инсценировать несчастный случай в мельчайших подробностях сплошь в рядом выдает преступников. Они хотят сбить правосудие с верного пути, добавляя излишние подробности, и даже не догадываются, что такое нагромождение деталей само по себе подозрительно. В данном случае и свеча, и туфля, в колонна были ни к чему. Как ты сам заметил, одного падения с такой лестницы вполне хватило бы, чтобы убить старого господина Мэя. Любой, кто нашел бы его у лестницы с разбитой головой, воспринял бы это как несчастный случай. Лишние подробности лишь возбудили подозрения. – Судья Ди неодобрительно покачал головой. – Да и доктор Лю дважды совершил промах. Второй раз – когда я разговаривал с ним в доме И после самоубийства. Я спросил доктора о прошлом госпожи Мэй. От господина Фана я уже знал, кем она была, и задал доктору этот вопрос с единственной целью: побольше узнать об их отношениях. Тогда еще у меня было только смутное ощущение, что смерть господина Мэя не так проста, как выглядит на первый взгляд. Лю мог бы ответить, что ничего не знает о прошлой жизни госпожи Мэй, и я остался бы ни с чем! Когда же он стал отрицать, что она работала на цветочной лодке, и рассказал красивую историю о старинной, благородной семье и замужестве против воли отца, я истолковал это как сознательный обман. Лю все знал, по своей ложью пытался оградить госпожу Мэй от подозрении,
Дверь распахнулась, и в комнату влетел Ма Жун.
– Бирюза в канцелярии, мой господин! Она твердит, что должна срочно поговорить с вами!
Судья Ди поглядел на сверх всякой меры взволнованного помощника.
– Я бы, конечно, хотел с ней познакомиться, – спокойно проговорил он. – Однако сейчас еще не время. Нам надо со всей поспешностью отправляться в суд. Мы уже опаздываем, и Чао Тай заждался.
– Бирюза говорит, это чрезвычайно важно, мой господин! – возразил Ма Жун.
– Тогда передай ей, чтобы подождала. Идемте!
Судья спустился во лестнице в сопровождении двух своих помощников. На первом этаже Ма Жун заскочил в канцелярию и вновь присоединился к судье Ди и Тао Ганю, когда те садились в паланкин.
– Я попросил Бирюзу подождать, мой господин, – мрачно доложил он. – Она, по-моему, очень рассердилась, но не захотела объяснить мне, в чем дело.
– Очень независимая молодая женщина, – улыбнулся судья Ди. – А что там у тебя с уборщиками, Ма Жун?
Тот хлопнул себя по лбу.
– Совсем из головы вон! – досадуя на собственную забывчивость, воскликнул тот. – Порядок восстановлен, мой господин. Мы арестовали почти шестьдесят человек. Среди них оказалось только два зачинщика – бывший главарь банды грабителей и отступник-даос. Они рассчитывали устроить мятеж, действуя под видом религиозного братства и подстрекая народ противиться власти, чтобы захватить старый город; вволю пограбить в убежать с добычей. Эти двое сегодня будут обезглавлены. Остальных мы отпустили, так проучив, что навеки запомнят! К своему великому огорчению, мой господин, я должен признать, что доктор Лю не участвовал в заговоре. Угадайте, зачем он ходил к этим негодяям, мой господин! Добивался, чтобы ему сообщили, если обнаружат тело с необычными признаками болезни! Не могу я понять этого скользкого типа!
– Я арестовал Лю час назад, – сообщил судья и подробно рассказал Ма Жуну о своих недавних открытиях в доме Мэя. Закончиы рассказ, он с тревогой посмотрел на небо и покачал головой. – И все-таки, по-моему, облака чуть-чуть движутся, а воздух не так сух, как в полдень. И как бы то ни было, меня не покидает надежда, что, наконец, пойдет дождь.
Они вышли из паланкина у высоких ворот военного суда. Поскольку в городе было объявлено чрезвычайное положение, все дела слушались здесь, а не в городском и не в Верховном суде. Стражники вскинули оружие, и начальник стражи в парадном облачении повел судью к приемной. Навстречу им вышел Чао Тай.
Усадив судью за простой чайный столик, Чао Тай представил ему чиновника, призванного следить за соблюдением судебной процедуры. Пока судья пил чай, тот почтительно посвящал его в особенности военного суда. В целом он ничем не отличался от гражданского, но процедура значительно упрощалась. Около одиннадцати часов Чао Тай и Ма Жун проводили судью с Тао Ганем в зал суда. Просторное помещение заливали светом фонари. У дальней стены стояли ряды копий, а перед ними возвышался помост со столом, покрытым красной тканью. Слева и справа от помоста застыл десяток воинов с мечами наголо. За столиком в углу сидели два военных писца, держа вод рукой бумагу в все необходимое для письма. Этим двоим надлежало записывать все сказанное в зале.
Чао Тай помог судье Ди взойти на помост и подвинул высокое кресло. Судья сел. Чао Тай встал справа от него, Ма Жун – слева. Тао Гань пристроился на табурете на конце стола.
Чао Тай дал знак чиновнику, ведающему протоколом, тот подошел к столу, отдал честь и с поклоном доложил, что все готово.
Судья Ди поднял молоточек.
– Как чрезвычайный губернатор столицы империи, я объявляю заседание открытым! – Он стукнул молоточком. – Рассматривается дело об убийстве известного торговца господина Мэй Ляна. Первым суд желает выслушать обвиняемого доктора Лю. Приведите его!
Чиновник отдал приказ двум стражникам, и те поспешно нырнули в сводчатую дверь слева.
Судья Ди рассмотрел лежащие перед ним бумаги, специально подготовленные на случай особо тяжких преступлений. На каждом стояла большая красная императорская печать, каждый был подписан первым советником и пронумерован. Обычно тяжкие преступления, совершенные в Поднебесной, рассматривал Большой Совет, а потом представлял приговор на одобрение Сына Неба. Однако сейчас вступили в силу законы чрезвычайного положения, требовавшие безотлагательного принятия мер.