Пиастры для юных пиратов
Шрифт:
– А сейчасто что делать?
– спросил Рыбкин с отчаянием.
– Если я не сохраню свою рыбу, я сам брошусь за борт.
– А сейчас, - сказал капитан, - удвоить бдительность, утроить осторожность и быть готовыми отразить возможное нападение.
– Чем отражать будем?
– спросил неугомонный Рыбкин.
– Микроскопами? Я свой не дам.
– Найдется чем, - сказал капитан.
Я бы не сказал, что на «Афалине» под влиянием реальной опасности воцарилось уныние. Наоборот. Все стали работать еще собраннее и деловитей. Правда, каждый из нас все время поглядывал
А папа ломал голову над задачкой: кто же в нашем славном коллективе тайный и коварный враг? Кто держит постоянную связь с кораблем «Оазиса»? Кто сообщил им о результатах исследований? Кто попытался утопить Рыбкина? И за что? Вернее - зачем?
Но тут прибавился и еще один вопрос, не менее серьезный и загадочный.
…Мы стояли на мостике и любовались нашим красавцем - Тихим океаном. Волны которого кто только не бороздил за тысячи лет. И открыватели новых земель, и завоеватели, и исследователи, и пираты, и работорговцы, и просто торговцы, и всякие интуристы. И мы часто думали, а сколько кораблей за эти тысячелетия не достигли своей цели? Сколько из них улеглось на его дно? Сколько моряков не вернулось из плавания? И невольно напрашивалась не очень приятная мысль - не ждет ли такая же печальная участь и нашу прекрасную «Афалину»?
Но страшно нам почемуто не было. Наверное, потому что рядом с нами находился наш папа; командовал кораблем отважный и опытный капитан с пиратской фамилией; запросто мог рискнуть своей жизнью веселый матрос ради спасения любого из нас. Да и каждый член экипажа был смелым и надежным человеком. Каждый… Кроме одного. Затаившегося врага.
Вот тутто и ворвался на мостик взбешенный Штокман и ткнул своим длинным пальцем в капитанский живот:
– Что творится на вашем судне?
– А что на нем творится такое уж особенное?
– капитан вытаращил свои круглые омарьи глаза.
– Опять когото за борт сбросили?
– Хуже! Ктото взломал дверь моей каюты!
Капитан побелел, потом сразу покраснел, а затем твердо пообещал:
– Узнаю - кто, повешу на рее!
– Сначала узнайте! А потом я его сам повешу!
– Вот что, - сказал папа капитану, - поставьте людей по обе стороны прохода и никого к каюте Штокмана не подпускать. Я сам осмотрю ее.
Но ничего особенного папа не обнаружил. Дверь была взломана грубо и примитивно. Топориком с пожарного стенда. В каюте был порядок - непохоже, что ктото здесь чтото искал. Только на ключевине сейфа папа обнаружил свежие царапины. Явно ктото пытался его вскрыть.
– Что у вас там хранится?
– спросил папа Штокмана.
– Материалы экспедиции, в том числе и черновики отчета. Деньги экспедиции. Личные документы.
– А где вы держите ключи от сейфа?
– Я каждый раз сдаю их капитану.
Единственное, что удалось папе установить - взлом каюты произошел в то самое время, когда весь экипаж находился на совещании в каюткомпании.
Значит,
Глава VII
«А Я ЗНАЮ - КТО!»
Капитан и полковник заперлись на ключ и принялись обсуждать список подозреваемых. Нас, конечно, выставили за дверь. Ну а потом папа, естественно, коечто нам рассказал. Но это нам уже не было нужно. Мы сами (пораньше папы) вычислили коварного преступника.
В списке было десять человек. И все разные: и ученые, и мотористы, и боцман. Несколько человек капитан вычеркнул из «черного списка» сразу - это были безупречные люди, он знал их давно и много с ними плавал. И не раз они доказывали в опасные и трудные минуты свое мужество и свою честность.
Папа сказал:
– Несомненно, что все эти пакости совершил один и тот же человек.
– Да они все разные, эти пакости, - возразил капитан.
– Немножко отличаются, - усмехнулся папа, - но цельто у них одна.
– Это как же? Сообщить о результатах обследования впадины и столкнуть Рыбкина с корабля - какая же тут общая цель?
– Все это связано с грязными делишками фирмы «Оазис». Ведь именно Рыбкин подтвердил наличие рыб на глубине восьми тысяч метров. Рыбкин в их глазах, так сказать, нежелательный свидетель. Я не сомневаюсь, что будет попытка уничтожить и рабочие дневники Рыбкина, и саму эту злосчастную рыбину.
Капитан даже подскочил.
– Не беспокойтесь, Иван Федорович, я принял меры безопасности.
– Какие именно?
– Мне бы не хотелось об этом говорить…
– Я буду нем, как рыба имени Рыбкина, - торжественно пообещал капитан.
– Я подселил в каюту Рыбкина его спасителя.
– Ах, вот как!
– догадался капитан.
– Это ваш человек?
Папа не ответил, а только пожал плечами.
В общем и целом, они просидели над списком до самого ужина. И выделили трех человек, за которыми необходимо установить наблюдение.
Капитан старательно набил свою бездонную трубку, раскурил, выпустил ароматное облако дыма и спросил:
– И как вы себе это представляете? Кому вы это поручите?
– У меня есть для этого люди, - спокойно сказал папа.
– Да вы что, целое отделение милиции с собой взяли?
– засмеялся капитан.
– И что за агентура, если не секрет?
– Глазастая, ушастая, любопытная. Не удивлюсь, если эта агентура сейчас подслушивает нас за дверью.
Но мы не подслушивали за дверью. Мы вычислили подлого врага.
– Давай, Дим, - сразу же предложил Алешка, - тоже столкнем его за борт. Может, его акула покусает.
– А если он ее покусает?
– предположил я, не очень, конечно, серьезно.
Алешка рассмеялся. И тут же попытался выдать еще одно наказание для гада:
– А тогда давай, Дим…
Но я его строго прервал:
– Никаких «давай». Скажем папе - и все.
Алешка покорно согласился, потому что честь разоблачения преступника целиком принадлежала мне. Правда, натолкнул меня на эту мысль Алешка. Он сказал: