Пик коммунизма
Шрифт:
– Времена охотников и собирателей возвращаются, – со вздохом прокомментировал эту первобытнообщинную картину, с раколовами на переднем плане и хренокопами на заднем, историк Игорь Анатольевич Якушев.
Мы
Покончив с фотосъемкой, мы с Якушевым оставили пустырь и двинулись дальше, к Круглому озеру. Не с той целью, чтобы перепроверить нашего многоопытного лесного эксперта Николая Алексеевича, а для того лишь, чтобы охватить графическими пикселями озеро с окрестностями и доказать доктору Норду, что прах его отца покоится в тихом, чистом месте: в лесной зоне, объявленной заповедной, на пространстве, где человеку гадить запрещено. В хорошем месте, простыми словами. Я сфотографировал озеро и лес вокруг него, и медноствольные сосны, под любой из которых мог лежать немецкий сказочник Рудольф Норд. Я играл зумом и искал ракурсы, когда в окуляре вдруг мелькнула красная искорка. То был кустик лесной земляники со спелой ягодкой под одной из сосен. Мне вдруг пришла в голову сентиментальная идея. Я пошел к сосне, достал нож и поглубже, с большим комом земли вырезал кустик, после чего уложил его себе в кепку. «Поедешь в Германию, – сказал я ему, – расскажешь доктору Норду об его отце. Ты-то обязан все обо всем знать от своих лесных собратьев, ну а не знаешь, так сочинишь доктору Норду еще одну сказку от имени его отца-сказочника. Или скажешь, что это сам сказочник тебе нашептал. Только страшную не сочиняй, пожалуйста: страшными сказками наша действительность и так наполнена до краев. Сочини лучше что-нибудь о земляничном царстве, в котором появился новый, добрый король, происходящий из замечательного племени сорта «Норд». Игорь Анатольевич лишь посмеивался над моим ребяческим романтизмом. А старый лес был на моей стороне: он одобрительно шелестел у нас над головами и согласно кивал кронами сосен.
Конец ознакомительного фрагмента.