Пик затмения
Шрифт:
– Значит, кто-то все-таки был, – догадался Нанду. – А потом уехал. Так?
– Именно! Последней с острова уезжала Кошкина. С Данифом. А потом только мы. И если это не Кошкина и не Даниф, значит… – они встретились взглядами и замолчали, напуганные внезапной догадкой.
– Значит, это кто-то в нашей экспедиции, – шепотом закончил Нанду.
– Где вас носит?! – из шатра Очинга выглянул Ричард. – Я уже привел остальных, нет только вас! Мне опять попадет! Я-то думал, европейцы следуют правилам…
– Я из Бразилии, – виновато
– А я из России, – шепнула Мара. – Считайте, отдельный континент.
Она изо всех сил старалась делать вид, что ничего не произошло. И все-таки шестеренки усиленно работали. Кто? Неужели Дзагликашвили? Мара покосилась на грузинку – да нет же. Не может быть! Во-первых, на одни только уговоры ушло несколько недель. Во-вторых, мифологичка слушала Очинга с жадным вниманием девочки-подростка. Словно это не вождь сидел, важно раскинув ноги, а какой-нибудь сладкоголосый попсовый мальчик наяривал на блестящей гитарке. Но если не Дзагликашвили, не Мара и не ее друзья – то кто? Слабак Зенггуанг? Смертолюбивый Мбари? Или Зури, веселая девочка-зебра?..
В шатре стало теснее: уже хотя бы из-за Джо. А еще Брин сидела с такой прямой спиной, будто ей в позвоночник воткнули лом. Мара сразу поняла: что-то стряслось. Обиду исландки можно было почуять даже с прищепкой на носу. Плечи едва заметно подрагивали – Брин сдерживала слезы. Яростно царапала карандашом в блокноте, записывая очередную легенду про славные деяния Мукасы. Такой почерк у нее был только от стресса – обычно исландка любила мельчить, филигранно выводить кружево букв. Теперь же черкала хуже Нанду.
Мара покосилась на Джо. Скала. Даже слишком невозмутимый, если это вообще возможно. Поссорились. Что-то случилось в палатке его вождя, и надо было это срочно выяснить. Срочно – но не раньше, чем Очинг устанет говорить. Или проголодается.
Часа через два, которые тянулись не меньше вечности с хвостиком, верховный лев, наконец, тяжело вздохнул, похлопал себя по животу и объявил об обеде. Из всех присутствующих расстроилась только Дзагликашвили. Из палатки она выходила с видом ребенка, которому купили мороженое, но дали лизнуть только один раз.
– Можно мы поедим фруктов у себя? – умоляюще спросила Мара.
– А как же твой живот? – нахмурилась было грузинка, но быстро сдалась. – Ладно, ешьте, что хотите. Ричард нахваливал местную мясную похлебку, я не прощу себе, если не попробую. Встретимся через час – и двинемся дальше, к масаи. Зури уже договорилась с их шаманом.
– Жду не дождусь, – брякнула Мара, но сарказм Дзагликашвили не уловила и грузно поковыляла к походной столовой.
Когда она отошла на достаточное расстояние, Мара отвела друзей на пустынный пятачок – к большому дереву. Вокруг него метров на десять не было ни одной палатки, видимо, люди опасались древолазающих львов, которые, по рассказам Ричарда, ближе к вечеру кучковались на ветках, как перезрелые бананы. Убедившись, что крона чиста, Мара прислонилась к стволу.
Торопливо, сбивчиво и эмоционально, будто спортивный комментатор, она изложила последние новости. Она ждала, что Брин с ума сойдет от такой сенсации, сразу начнет названивать Кошкиной или строить безумные теории по поводу загадки Четырех, но та только поджала губы.
– Ясно, – сказала она, дослушав до конца.
– Что?! – ахнул Нанду. – «Ясно»? Да Джо удивился больше тебя! Ты только взгляни в это лицо, – он взял индейца за подбородка. – Да он просто в шоке!
Разумеется, ни в каком шоке Джо не был. Но и вправду выглядел растерянным, даже каким-то бледным.
– Это не имеет значения, – сказала Брин. – Мы все равно не вычислим их. А если вычислим, то не сможем остановить. Зря я поехала.
– Почему зря? – отшатнулась Мара. – А как же ваша… Типа свадьба или как там это у шаманов?
– А, Джо еще не сказал тебе? – горько усмехнулась Брин. – Я думала, он тебе выкладывает все, ты же у нас его лучший друг.
– Ты о чем вообще? – Нанду переводил непонимающий взгляд с Джо на Мару.
– Они болтали ночью у палатки. Да, Джо? – с досадой спросила Брин. – Ты ведь ей доверяешь…
– Прекрати немедленно! – взорвалась Мара. – Давай без этих сцен ревности!
– Да причем тут ревность? – Брин обхватила себя руками. – Он ничего мне не рассказывает! Я думала, он будет бороться… Что все по-настоящему… А он сдался! Сдался, как… – она тряхнула белыми волосами и, шмыгнув, сорвалась с места, будто кто-то выпустил пчел.
– Джо, что происходит? – Мара ткнула непрошибаемого индейца в бок. – Что с ней?
– Она не будет участвовать в ритуале, – сухо отозвался Джо. – Это решение моего вождя. И мое.
– Та-а-ак… – Мара откинулась назад, прижала затылок к шершавой коре и медленно втянула носом воздух. – Черт тебя дери, Джо! Что за идиотизм?! Все, кто попадает сюда, сходит с ума! Густав несет какую-то околесицу, Имагми улетает на полуслове. Ты выкинул фортель… Ты, может, не в курсе, но вы с Брин уже договорились! Нельзя же бросать ее в последний момент! Не хотел брать ее в пару – зачем звал тогда?
– Я хотел. Больше – нет.
– А сам, значит, на ритуал пойдешь?
– Не могу не пойти.
– Супер вообще! – Нанду всплеснул руками. – Нам надо вычислить Четырех, а эти двое…
– Джо, объясни хотя бы нам! – взмолилась Мара. – Почему ты отказался? И если скажешь, что нашел вариант получше, я тебя ударю! Кого, кстати, тебе сватают?
– Роуз.
– Нашу Роуз? – обомлела Мара. – Из племени лакота?!
– Эту чудачку Роуз, которая мажется собственной кровью? – Нанду пренебрежительно поморщился.
– Не говори о ней плохо, – прорычал Джо.
– Да ты свихнулся! – Нанду подался вперед, и Мара в последнюю секунду скользнула между друзьями и оттолкнула их в разные стороны.