Пикантная сделка
Шрифт:
– Видишь эти замочки?
– Их трудно не заметить, – протянул Дев. – И что они означают?
– Мне сказали, что это недавно зародившийся обычай, и не только на этом мосту. Люди загадывают желание, затем запирают замочек, а ключ бросают в реку.
Дев наклонился, разглядывая разноцветные ленты, брелки и надписи, свисавшие с замочков.
– Вот хорошая надпись. Пара из Далласа желает своим детям всего наилучшего, но не собирается больше рожать. Судя по всему, семь – достаточно.
– Боже милостивый! Семь для
– Правда?
Дев выпрямился и прислонился к перилам. Бриз ерошил его черные волосы.
– Насколько я понимаю, это одна из тех деталей, которые мы должны выяснить. Сколько детей ты хочешь, Сара?
– Не знаю. Хотя бы двух, но я не возражаю против трех или даже четырех. А ты? – поинтересовалась она. – Сколько детей хотел бы иметь ты?
– Думаю, я справлюсь с парой, а то и с тремя или с четырьмя. – Дев показал на продавца замочков. – Не стоит ли и нам загадать что-нибудь?
Сара кивнула. Дев отправился за замочком. Вместе они искали место, куда бы его повесить.
– Нужно сделать его более личным. – Дев нахмурился. – Нужен какой-нибудь символ или значок.
Он похлопал по карманам пиджака и вытащил корешки билетов с пароходной прогулки.
– Как насчет одного из них?
– Годится. Благодаря этой поездке я по-новому взглянула на Париж. И я рада, что разделила эту прогулку с тобой, Дев.
Пишущий что-то мужчина просто кивнул. Сара была несколько удивлена его холодностью, однако это продолжалось до тех пор, пока она не прочитала, что он написал. «Нашим двум, или трем, или четырем, или больше детям мы обещаем каждому поездку по Сене».
– А я-то стеснялась того, что стала сентиментальной, – смеясь, заметила Сара.
Когда замочек щелкнул, она поняла, что навсегда запомнит этот момент. Поднявшись на цыпочки, она обняла Дева за шею.
Для ужина они выбрали пиццерию неподалеку от отеля. После бокала красного вина и шампиньонов с дольками чеснока они вернулись в отель. Месье Лебон отсутствовал, но портье даже не пытался скрыть шок. Он искренне сожалел, что нападение на Сару, к несчастью, произошло в Париже.
Сара улыбнулась, поблагодарила его за участие и решила завтра лично поговорить с менеджером. Когда они подошли к ее номеру, она вставила ключ-карточку в замок и бросила на Дева вопросительный взгляд:
– Не хочешь зайти и что-нибудь выпить?
– Если ты не готова инициировать третью фазу, нам лучше пожелать друг другу спокойной ночи.
Сара была готова. Более чем готова. Но теплые узы дружбы, связавшие их после того, как они покинули кабинет инспектора Делакруа, так же наполняли ее энергией, как и часы, проведенные ими в постели. Это была другая энергия. Скорее эмоциональная, нежели физическая, но такая же бурлящая и неуемная.
Сара знала, что пожалеет о своих словах, как только закроет дверь, однако сказала:
– Давай задержимся на второй фазе еще немного.
Она действительно об этом сожалела. И, проведя несколько часов перед телевизором, признала, что это достойное наказание за ее глупость. Сара любила Дева. Он тоже любил ее. Почему бы не довериться своим инстинктам и…
Ее самобичевание прервал звонок мобильного телефона. Она надеялась, что это Алексис. Саре очень хотелось высказать все своему бывшему боссу. Когда же на экране появилась фотография сестры, она от облегчения едва не выронила телефон.
– Джина! Где ты?
– В Люцерне. Я… ждала, когда наступит утро в Нью-Йорке, но.
– Я не в Нью-Йорке. Я в Париже, и ты знала бы об этом, если бы удосужилась мне позвонить…
– Слава богу! – Джина зарыдала.
– Что случилось? Сестренка! Что случилось?
Сара пришла в ужас. Джина могла, спускаясь по лыжному склону, сломать ногу или руку. Или шею. А может, ее парализовало?
– Ты ранена? Джина, ты в госпитале?
– Не-е-ет.
Сара с облегчением выдохнула, но в следующую секунду ее снова охватила паника. Она могла по пальцам одной руки сосчитать, сколько раз ее всегда уверенная, всегда пребывающая в хорошем настроении сестра плакала.
– Родная, расскажи, что случилось.
– Я не могу. Не… не по телефону. Пожалуйста, приезжай, Сара. Пожалуйста! Ты мне нужна.
Саре даже в голову не пришло отказать сестре.
– Я вылечу первым же рейсом. Где ты остановилась?
– В «Ребстоке».
– Мы останавливались там с бабушкой, когда тебе исполнилось четырнадцать.
Эта фраза вызвала новые рыдания вперемешку с икотой.
– Не говори. не говори бабушке.
– Не скажу. Только не забывай держать телефон включенным, Джина. Я позвоню тебе сразу, как только узнаю, когда приеду.
Она нашла расписание полетов из Парижа в Швейцарию. Ее вполне устраивал поздний рейс до Цюриха. Там она сможет арендовать машину и добраться до Люцерна.
Она должна успеть. Сара забронировала билет и бросилась в спальню, чтобы взять кое-какие вещи. На полпути она передумала, вернулась в гостиную и позвонила в номер Дева.
– Ну же, Дев, ответь!
После шестого звонка ответил оператор:
– Могу я вам чем-нибудь помочь, леди Сара?
– Я пытаюсь дозвониться месье Хантеру, но он не отвечает.
– Не хотите оставить сообщение?
– Да, пожалуйста. Попросите его связаться со мной, как только он сможет.
Проклятие! Куда подевался Дев?
Бросив трубку, Сара устремилась в спальню, запихнула в сумку лэптоп, схватила жакет, убедилась, что паспорт и кредитные карты при ней, и выбежала из номера.
В холле она попробовала позвонить Деву на мобильный телефон. Он ответил с дразнящей ноткой в хриплом голосе:
– Пожалуйста, скажи мне, что ты решила избавить меня от мучений.