Пикантные истории
Шрифт:
О, этот сладкий миг победы!
Он даже слаще секса самого,
Когда процесс её завоевания,
Приятней тела обладания,
Как рыбаку неважен сам улов.
Когда охотник гонится за жертвой,
Он от её испуга сильно возбуждён.
Нагнав трепещущее тело страстно он пронзает,
А после ужина лениво он зевает
От скуки погружаясь в сон.
Он словно рыцарь, осаждая крепость дамы сердца,
Известной неприступностью своей,
Полгода бьётся в стену, покорения добиваясь,
После чего победой долгожданной упиваясь,
Над главной башней белый флаг увидел он.
Держа
Купив по пути бутылку вина с изысканным «букетом» многолетней выдержки, свежий букет утром срезанных в Голландии и доставленных на самолёте тюльпанов, свежую пачку классических презервативов (на всякий случай со вкусом клубники), свежую садовую клубнику с деревенскими сливками последней дойки, Роман Григорьевич, довольный, возбуждённый и немного запыхавшийся, «впорхнул» в дом. Приняв душ, надев свежее бельё и рубаху, он, испытывая лёгкое волнение, нежно взял в дрожащие руки телефон (будто это пульт дистанционного управления от блондинки) и, нажав на нём несколько заветных цифр, оказался в сказке…
Феерично появившаяся перед ним блондинка, как волшебная Фея, весь вечер исполняла любые его желания. А в те недолгие минуты отдыха между «желаниями», она, блистая интеллектом, образованностью и умеренным чувством юмора, заразительно рассказывала о своих гастрономических пристрастиях, рассуждала об искусстве (начиная с живописи восемнадцатого века и заканчивая современным кинематографом), чувственно читала стихи Ахматовой и удивительно чисто пела самые популярные хиты в караоке, при этом озорно прыгая на кровати и изображая из себя звёзд шоу-бизнеса. Но самое главное, она обожала футбол и автомобили и могла увлечённо говорить об этом часами. Она как гейша славянской внешности угождала его слабостям, обильно «промазывая» их нектаром любви. Единственное, чего не помнил Роман Григорьевич, так это то, как подхваченные сильнейшим ураганом страсти, они вознеслись на космическую высоту наслаждения и, прокружив там всю ночь, приземлились, но не обратно на его холостятский «сексодром», а на её просторную кроватку, расположенную в совершенно другом конце города. Но это было уже неважно, так как разбросанная по всей спальне одежда, вперемешку со стодолларовыми купюрами и, лежащая на взъерошенной кровати кассирша, уже «нарисовала» в воображении Романа Григорьевича новую ролевую игру. Он представлял себя самым известный в мире и неуловимым грабителем банков, пять минут назад ворвавшимся в обменный пункт валюты и, оглушив кассиршу, ограбившим его.
Возбудившись, от неожиданно нахлынувших фантазий, он решил доиграть эту «игру» и прервать сладкий сон блондинки, «обменяв» его на сладкий утренний секс по твёрдому «курсу» его резко поднявшегося члена. Нежно раздвинув ноги «обменоприёмника», он технично ввёл свой «секретный ключ». Приняв в себя «ключ» и определив личность «меняемого», «обменоприёмник» тихонько застонал и, спустя пару минут, щедро удовлетворил желание «клиента», «обменяв» крепкий сон на страстный секс.
Насладившись очередной победой, Роман Григорьевич вернулся к своей обычной рутинной жизни. А вот возвращаться в сказку к блондинке он не так уж сильно и стремился. Во-первых, он уже знал её «содержание» и «читать» её второй раз было
Правда, в течение месяца, Роман Григорьевич, нет-нет, да и вспоминал о блондинке и о том лучшем свидании в его жизни. С каждым днём его всё больше и больше заводило её исчезновение, такое же сказочное, как и появление. Она как сбежавшая с его «праздника жизни» Золушка, обронила в его душе хрустальную туфельку, которая впилась своим острым каблучком в сердце, заставляя его ныть от боли расставания.
«НЕУЖЕЛИ Я ВЛЮБИЛСЯ?!» — звенела в его голове мысль, не давая уснуть по ночам и слышать жалобы пациентов на работе.
Он совершенно ничего не мог поделать в этой, абсолютно противоположной для него ситуации. Никакие самые эффективные методики не могли вывести его из этого депрессивного состояния. Ему теперь самому была нужна профессиональная квалифицированная помощь психолога, сексолога, а ещё лучше ПСИХИАТРА. Ведь он сошёл с ума и не знал как «зайти» на него обратно. Бежать в банк, чтобы признаться ей в своих чувствах после столь продолжительного исчезновения, он считал глупостью. Да и она могла подумать, что ему просто захотелось справить «секс-нужду». Поэтому, он решил воспользоваться старым, проверенным способом и, под предлогом очередного обмена денег, попробовать предложить блондинке обменяться ещё и обручальными кольцами.
Еле-еле дождавшись дня зарплаты, надев праздничный костюм, взяв с собой нужную сумму для стодолларового Бенджамина Франклина и записку для блондинки с текстом «ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ ЗАМУЖ», «жених» торжественной походкой отправился в банк.
Радостно заколотившееся в груди сердце сообщило о присутствии его «рыбки» в банке. Не сводя со своей белокурой Русалки романтично сверкающих глаз, Роман Григорьевич просунул в окошечко деньги с запиской. Не читая, выбросив записку в мусорное ведро, Русалка, неожиданно превратившись в беспощадную и прожорливую «акулу финансов», не поднимая глаз на Романа Григорьевича, молча, выдала одну стодолларовую купюру и, закрывшись на пятнадцатиминутный технический перерыв, взмахнув хвостом, «уплыла» из кабинета.
В этот раз на купюре не было ни номера телефона, ни какой другой личной информации. От расстройства и непонимания того, что происходит, и почему блондинка сделала вид, будто они не знакомы, у Романа Григорьевича помутнело в глазах, и, расплывшиеся по купюре водяные знаки, стеклись в образную фигу. Ему даже показалось, будто портрет Бенджамина Франклина усмехнулся над ним, после чего приняв привычное выражение лица, повернул голову в купюрный профиль.
Выйдя из банка, Роман Григорьевич растерянно схватился за телефон, пытаясь позвонить ей и извиниться за то, что пропал, и попросить ещё об одном шансе, но в памяти телефона её номер, увы, не сохранился. Перебирая в голове спутанные в клубок мысли, он отыскал и ухватился за конец тоненькой надежды в виде той купюры, на которой она в прошлый раз написала свой телефон, и которая лежит сейчас в его тайничке под денежным деревом. Довольный своей находчивостью и вернувшемуся к нему оптимизму, Роман Григорьевич, заметно оживившись, поспешил домой.
Открыв тайник, на Романа Григорьевича хлынула сначала «волна» ледяной воды, затем волна бензина, которую, тут же подожгли вспыхнувшие от горя глаза, не увидевшие в тайнике аккуратно перевязанную пачку долларов.
Как на ускоренной перемотке перед его глазами пролетела вся жизнь, словно он пронёсся мимо неё на несуществующем мотоцикле до того злополучного дня, когда эта белокурая Сирена околдовала его своими чарами и «развязав» язык вином и страстною любовью, узнав о тайнике, его мечту украла. И поутру в разбросанных купюрах он не признал сокровища свои и не заметил, как на этом мотоцикле, она, как ведьма на метле, умчалась от него.