Пикантные истории
Шрифт:
Кстати, любовь к «бутылочкам» занимала в его культовом хит-параде любимых привычек почётное ВТОРОЕ место. Может оттого, что они имели непосредственное отношение к соске, а может и потому, что он проводил с ними в обнимку все выходные дни.
Каждому настроению соответствовали определённые бутылочки. Если на улице была знойная жара, то Аркадий Игнатьевич заполнял их холодненьким пивом, а когда за окном свирепствовал лютый холод, то его согревал тёплый клюквенный морс. За просмотром художественного фильма (валяясь в кровати под шерстяным пледом) он любил посасывать прохладный молочный коктейль. А во время шумных вечеринок, когда в его жизни наступал какой-нибудь праздничный повод, сосательные бутылочки «заряжались» более зажигательной «жижей» — водкой или коньяком. Даже на случай злоупотребления крепкими напитками, у него всегда были предусмотрительно припасены на утро бутылочки с огуречным рассолом и цитрусовым миксом.
Что касается личной жизни, то за пределами трудовой деятельности она, конечно же, у него была. Причём в отличие от среднестатистического женатика, у этого холостого здорового, зрелого, состоятельного похотливого самца она была насыщенной, активной, разнообразной и очень-очень жаркой. Его многочисленных бестий не смущала сосательная привычка, а даже, наоборот, «заводила». Они с диким азартом подыгрывали ему, на ходу придумывая для этой игры свои правила. Одной нравилось быть ему «мамочкой», предпочитая медленно раздевать своего «пупсика» и, уложив его в кроватку, петь ему колыбельные песенки, медленно «укачивая» его толкательными движениями своих бёдер восседая на нём сверху. Другой нравилось быть «госпожой», подарившей свободу своему рабу, который, в свою очередь, избавившись от тугих верёвок и вынув изо рта кляп (в виде соски), покорно благодарил «спасительницу».
Каждая любовница находила в его странности некий элемент извращения, который раскрашивал их скучный, серый быт в цветную и многообразную гамму ярких чувств и незабываемых приключений. Потому-то от желающих поучаствовать в ночных рандеву Аркадия Игнатьевича не было отбоя. Все женщины округи, как пчёлы на мёд, слетались на соску Аркадия Игнатьевича, и каждая намеревалась «присосаться» к этому, благоухающему запретной похотью «Нарциссу», чтобы получить свою порцию сладкого нектара, столь необходимого ингредиента для полноценного женского счастья.
Стараясь уделить внимание всем желающим, он иногда даже устраивал групповые свидания. Он их называл «встречами анонимных сосаголиков». На них Аркадий Игнатьевич приглашал страстных обожательниц орального секса и бессовестно вовлекал их в свою любимую эротическую игру «БУТЫЛОЧКА». Суть этой забавы была совсем проста и заключалась в следующем:
Вокруг небольшого, невысокого, круглого журнального столика на полу, на мягких подушках рассаживались пять-шесть полностью обнажённых игроков, среди которых был единственный представитель мужского пола — Аркадий Игнатьевич, а все остальные, естественно, были девушки. На правах хозяина и образного «крупье» он ловко раскручивал в центре столика пустую бутылочку с натянутой на неё соской, после чего, играющие с вожделением ждали, на кого укажет резиновая пипка остановившейся бутылочки. Та девушка, на которую падёт выбор, должна была беспрекословно, в течение минуты, сосать кожаную «бутылочку» «крупье». Во время следующего кона, сам «крупье» был обязан обсосать ту девушку, на которую указала беспристрастная бутылочка. Переход «хода» чередовался до тех пор, пока все не "обкончаются". После чего игра прекращалась, и все девушки разъезжались по своим домам.
Правда, хочется заметить, что в детстве и юношестве привычка сосать соску не повышала маленькому Аркаше оценочных баллов в школе, рейтинг во дворе, популярности у девочек. Учителя в школе считали его «лялечкой-переростком», дворовые пацаны — маменькиным сынком, а девочки — маленьким сосунком. Над ним смеялись, издевались, били, дразнили, но ничто не могло вырвать из его рта соску и постепенно все просто привыкли к этому явлению и, со временем, перестали обращать на его соску внимание.
Достигнув совершеннолетия, Аркадий отчётливо услышал в своей голове призывные армейские фанфары, оповещающие его о том, что пора становиться мужчиной. Призывная медицинская комиссия, не выявив никаких психических отклонений, признала его привычку сосать, годной к строевой службе, но рекомендовала всё же в армию не ходить. Военком тоже побоялся брать грех на душу и пристроил его на два года писарем в тот же военкомат.
Пройдя альтернативную службу в армии и дембельнувшись ровно через два года, Аркадий Игнатьевич был вынужден начать подыскивать себе какую-нибудь альтернативную службу и на гражданке. Чтобы хоть как-то ассоциироваться со своей будущей профессией и сильно не раздражать окружающих торчащей изо рта соской, Аркадий Игнатьевич подобрал несколько вариантов трудоустройства: нянечкой в яслях, поваром на молочной кухне, продавцом в магазине детских товаров и рабочим на фабрике детских игрушек. Немного поразмыслив и взвесив все «за» и «против», он сделал свой выбор в пользу ФАБРИКИ.
Работая в цехе по производству «пустышек», он действительно гармонично смотрелся со своей соской и кроме улыбок умиления ничего больше не вызывал.
Слух об обаятельном рабочем моментально долетел до ушей прозорливых специалистов отдела маркетинга, и те решили использовать его положительный образ в новой рекламной кампании фабрики. К всеобщему удивлению, после выхода рекламы, продажи фабрики заметно увеличились, и ради развития прибыльной тенденции предприятия, Аркадию Игнатьевичу было предложено оставить производство и всерьёз взяться за продвижение фабричной продукции.
Новая должность ещё больше увлекла Аркадия Игнатьевича, и он с головой погрузился в освоение рекламного манипулирования людьми.
Во время деловых встреч с потенциальными клиентами, появляясь на переговорах с торчащей во рту соской, он производил на них такое сильное впечатление, что они не глядя подписывали любые контракты, подмечая, что у них нет оснований не доверять человеку, пользующемуся собственной продукцией. И что если уж ВЗРОСЛЫЙ человек с таким удовольствием сосёт соску, то, что говорить о младенцах?
Совершив несколько очень крупных сделок, карьера Аркадия Игнатьевича стала расти, как на дрожжах, и через полгода он сначала возглавил отдел маркетинга, а ещё через год стал первым заместителем генерального директора фабрики.
Резкий взлёт по карьерной лестнице сопровождался соответствующим ростом его благосостояния, и вскоре Аркадий Игнатьевич почувствовал себя полноправным хозяином жизни. В свои тридцать три года он мог позволить себе ужинать в лучших ресторанах города, дорого и стильно одеваться, а заслуженный отпуск проводить в Турции или в Египте. Но это был лишь его первый симптом «сытости». По-настоящему он почувствовал себя «Князем», вылезшим из «грязи», только после сорока лет, когда возглавил филиал игрушечной фабрики в далёкой Африке. Благодаря дешёвой рабочей силе рентабельность производства была так высока, что в течение первых же пяти лет зарубежной трудовой деятельности он обзавёлся собственным трёхэтажным загородным домом с фонтанами и павлинами, дорогим люксовым автомобилем и пятью темнокожими наложницами.
Местной прислуге трудно было обращаться к своему хозяину по имени-отчеству, поэтому, они просто звали его «Султан Аркадий».
Из-за сухого и жаркого климата, Аркадий Игнатьевич ходил на работу в сшитом под заказ известным итальянским дизайнером белоснежном деловом костюме, в белоснежных солнцезащитных очках и огромной белоснежной шляпе с широкими полями. А вот своим наложницам он настоятельно рекомендовал ходить по дому в натуральных, чёрных, кожаных костюмах «Евы», которыми их наделила природа и в чём их мать родила.