Пикассо
Шрифт:
Любопытно, как описывает Симона де Бовуар, которой было тридцать шесть, свои впечатления о Пикассо того времени. Она и Сартр познакомились с Пабло и Дорой в гостях у Десносов во время читки пьесы, а потом были приглашены Пабло на обед в «Каталонец». Иногда они приходили к Пикассо в сопровождении Лейрисов. «Пикассо, — пишет она, — всегда встречал нас очень радушно; его речь была полна шуток и остроумия, но мы не беседовали с ним: он предавался монологу, который несколько портил избыток парадоксов, не первой свежести; мне особенно нравились его лицо, мимика, живые глаза».
В эти годы общая атмосфера живописи Пикассо была довольно мрачной. В качестве примера следует упомянуть Натюрморт с черепом быка(1942),
Просторные помещения с высокими потолками на улице Гранд-Огюстен были особенно подходящими для скульптурных работ. Потеряв Буажелу, Пикассо почти не занимался скульптурой, а теперь его снова охватило желание вернуться к этому виду искусства. Это новое вдохновение привело к созданию поразительно разнообразных скульптур. Например, огромная гипсовая голова Доры Маар, которая позже была отлита в бронзе и установлена как памятник Аполлинеру в сквере у церкви Сен-Жермен-де-Пре. Журавль,сделанный из детского самоката, металлической стойки и перьев, создает потрясающее впечатление аристократического достоинства. Но из всех его поразительных изобретений наиболее известна, вне всякого сомнения, Голова быка,находящаяся в Музее Пикассо в Париже. Она сделана из руля и седла старого велосипеда; это настоящий шедевр поистине гениальной простоты. Подобный тип творчества требовал от автора необычайно утонченного восприятия различных форм, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни, и поразительного умения использовать их, волшебным образом превращая в фантастические композиции. Позже он вспоминал, как ему нередко приносили камни необычной формы. Но интерпретировать их форму было весьма сложно. Так, однажды мальчик принес ему камень, считая, что он по форме напоминает голову собаки, но Пабло увидел в нем сходство с пишущей машинкой.
В это же время он создает знаменитого Человека с ягненком,наиболее известную скульптуру, установленную в настоящее время на площади Валлориса; другой ее экземпляр можно увидеть в Париже в Музее Пикассо, а третий — в Музее искусств в Филадельфии. Все эти статуи были отлиты в бронзе после долгих месяцев работы. С июля 1942 года Пикассо выполнил около сотни подготовительных рисунков, которые, кстати, сохранились. И только в феврале 1943-го Пабло наконец приступил к созданию скульптуры. Он работает очень быстро, так как все детали уже мысленно отработаны, и создает из гончарной глины статую высотой более двух метров. Мужчина — бородатый лысый пастух, формой головы напоминает Амбруаза Воллара, делает шаг вперед, с силой удерживая в руках отчаянно сопротивляющегося ягненка… Металлический каркас под тяжестью налепленной на него глины наклонился, и ягненок упал. Пришлось его прикреплять с помощью железной проволоки. К счастью, в мастерской был еще Элюар, сочинявший свои поэмы, и он помог Пабло закрепить все это. Затем скульптор быстро закрывает глиняную статую обшивкой из дерева и заливает гипсом, получив таким образом литейную статую, поражавшую своей ослепительной белизной каждого входящего в мастерскую…
Критики и исследователи пытались понять, что же символизирует Человек с ягненком…Считали, что это посланец надежды, он якобы приносит ягненка в жертву богам и молит о том, чтобы они ниспослали людям мир, который был еще так далек в то время. На самом деле, подобная интерпретация очень раздражала Пикассо. «Я вовсе не вкладывал никакого религиозного смысла, — повторял он, — мужчина мог бы нести свинью вместо ягненка! В этом нет никакой символики. Это просто красиво».
В мастерской было также изрядное количество скульптур, недавно отлитых в бронзе. Но где мог тогда добывать этот сплав Пикассо? Ведь он стал настолько большой редкостью — немцы демонтировали даже бюсты, украшающие скверы Парижа, чтобы затем переплавлять их… но не для нужд армии, как можно было бы предположить в военное время, а для того, чтобы позволить Арно Брекеру отливать его гигантские неоэллинистические статуи, которые так нравились Гитлеру… И все же Пикассо удалось найти необходимые медь и олово, литейную мастерскую и людей, чтобы перевозить ночью гипсовые и бронзовые скульптуры, избегая немецких патрулей.
Париж, 19 августа 1944 года, бульвар Сен-Мишель. Черный «ситроен» на большой скорости двигался по направлению к Сене. Едва успевали заметить написанную белой краской на дверце пролетающей машины букву «V», означающую «Victoria» — победа, а внутри — молодых людей в темных беретах. Один из них размахивал из окна машины трехцветным флагом…
Прохожие, ставшие свидетелями этого необычного действия в столице, где курсировали в основном замаскированные грузовики вермахта в направлении фронта в Нормандии, догадались о том, что это первые вестники освобождения Парижа. Армии союзников, прорвавшие немецкий фронт, приближались к Парижу, окружая его: организаторы Сопротивления расценили, что наступил момент для парижан принять активное участие в освобождении столицы. Это произошло 24 августа в двадцать часов тридцать минут, через пять дней после начала операции. Большой колокол собора Нотр-Дам звонил во всю силу. Первые танки дивизии Леклерка подошли к мэрии Парижа.
Как только началось вооруженное восстание, Пабло, считая, что он находится слишком близко к баррикадам и префектуре полиции, уже занятой бойцами Сопротивления, укрылся у Марии-Терезы на бульваре Генриха IV. Он считал себя там в безопасности… Не могло быть и речи о том, что он возьмется за оружие. Нужно признать, что он не был героем. А во время сражений в Париже, чтобы подавить в себе тревогу и страх, Пикассо исполняет акварель Вакханалия— вольную копию полотна любимого им Пуссена — в которой смешались в разнузданной оргии сладострастные козлы, сатиры и пастухи. Таков был способ Пикассо, которого постоянно преследовали навязчивые эротические идеи — забывать о страхах в трагические минуты жизни.
Как только Париж был освобожден и даже прежде, чем Пикассо вернулся в мастерскую на улицу Гранд-Огюстен, туда устремились многочисленные поклонники и просто любопытные. Среди них было много американцев и англичан из армий союзников, а также давних друзей Пабло, вернувшихся в Париж.
Одной из первых в мастерской Пикассо появилась красавица Ли Миллер в форме военного корреспондента журнала «Vogue», талантливый фотограф. Они не встречались со времен Мужена. Сохранилась фотография, где Пикассо трогательно поддерживает под руку Ли, которая выше его на голову… Пабло выглядит счастливым. Он кричит: «Это потрясающе, первый солдат союзных войск, которого я встретил, — женщина!» Благодаря Ли мы располагаем целой серией снимков, сделанных в сентябре 1944 года, где Пикассо окружают его друзья: Роланд Пенроуз, муж очаровательной Ли, Поль Элюар и Нюш, Луи Арагон и Эльза Триоле… К ним присоединяются Тристан Тцара, Оскар Домингес, Рене Шар, Жорж Юнье… Все вместе они отпраздновали освобождение…
Среди посетителей Пикассо был также Эрнест Хемингуэй, с которым Пабло познакомился еще до войны, когда тот был спортивным комментатором газеты «Торонто стар». Он уже успел «освободить» бар «Ritz», который до сих пор носит его имя, и славно отпраздновал свой «подвиг» большим количеством выпитого виски. Его появление на узкой улице Гранд-Огюстен, когда он вышел из джипа, увешанный револьверами, биноклем и фотоаппаратами, произвело большое впечатление… Когда консьержка сообщила ему, что художник отсутствует, он оставил ей подарок для Пикассо. Это был тяжелый деревянный ящик с загадочными надписями, открыв его, Пикассо обнаружил… гранаты. Было ли это досадной ошибкой, совершенной под воздействием чрезмерного количества алкоголя, или грандиозным фарсом, предназначенным для человека, любящего цирк и не раз разыгрывающего из себя клоуна? Мы не узнаем этого никогда…