Пилигримы проклятых земель

Шовкуненко Олег

Мысленно произнеся «бог», я попытался представить лицо Главного. Вообще-то физиономист из меня никакущий, но почему-то в этом случае мне хотелось ему верить. Ведь он не предавал нас никогда. Ведь он, поступая против воли своих собратьев, пришел в Одинцово, нашел меня и Лешего. Ведь он помогал нам, да и сейчас идет рядом. Неужели все это ничего не значит?

Прикидывая так и этак, тасуя события и факты, я провожал взглядом терриконы многочисленных могильников. На небольшом участке меж деревнями Елагино и Щекутино их наворотили не меньше десятка. Высокие. Настоящие горы среди среднерусских полей. Часть из них даже не успели как следует засыпать. А последний, возле самого Щекутино, забросили так и не заполнив. Именно над ним

сейчас и кружили три «мотылька». Удаляясь от обнесенного земляным валом котлована, они становились невидимыми, а приближаясь, попадая в зону бьющего снизу излучения, вспыхивали как сигнальные ракеты. Красиво, черт побери! Можно даже засмотреться. Однако зрелище портило одно очень гадкое чувство, которое именовалось не иначе как страх. Подумалось: а ведь эти «милые» огоньки легко и просто могут сорваться со своих замысловатых траекторий и помчатся прямиком к нам. Вот тогда и нахаваемся мы этой красоты по самое не хочу.

В надежде на то, что сотни тонн радиоактивных отходов для «мотыльков» являются куда более привлекательной штукой, чем наша четырехколесная колымага, я отвел взгляд от могильника и поглядел в сторону Щекутино.

Щекутино… Название деревеньки мне словно что-то пыталось напомнить, подсказать. Что именно я понял лишь когда справа от дороги замаячило десятка полтора дотла сгоревших деревенских домишек, а за ними сплошная стена черного леса. Вот оно – лес! К северу и северо-востоку от Наро-Фоминска леса были выжжены, после выезда из города шоссе окружали сплошные пахотные поля, а вот теперь нам впервые предстояло столкнуться с лесом Проклятых земель. Ничего хорошего я от этой встречи не ждал, да и мои товарищи тоже. В наших головах были еще очень свежи воспоминания от незабываемого турне по маршруту «Одинцово-Подольск».

– Лес, что ли? – Загребельный озвучил то, что и так всем было прекрасно видно.

– Лес, будь он неладный, – я сбавил скорость. – Конечно будут прогалины, пахота и даже одна деревушка, но в целом массив здесь километра на четыре. Это я помню хорошо. Как-то жена потянула сюда грибы собирать.

– Много, – буркнул Нестеров. – Объехать никак не получиться?

– Пока будем плутать по стежкам-дорожкам, ночь наступит, – отрезал я. – Да и подвеска у нас… Короче, сам знаешь.

– Ну, тогда делать нечего, поперли по шоссе, – милиционер тяжело вздохнул и сунул ствол своего АКСа в пулеметную амбразуру правого борта.

Поперли, – мысленно повторил я и слегка добавил газку. Последовав за изгибом Киевского, «восьмидесятка» поползла на юг. Коридор из высоких мертвых деревьев начал быстро сужаться. Уже через каких-то полкилометра мы оказались в узком каньоне, с двух сторон стиснутые мощной колоннадой самого неприветливого вида.

Деревья здесь выглядели очень и очень странно. Все они практически полностью лишились своих крон. Уцелели лишь стволы и самые толстые скелетные ветви. Складывалось впечатление, что над этим лесом пронесся неистовый ураган, который и проредил некогда густые кроны берез и осин. Однако при более внимательном взгляде на окрестности от этой гипотезы приходилось отказаться. Земля под деревьями была чиста, едва ли не ухожена, как в настоящем парке. На ней не обнаруживалось ни одной сломанной веточки. Кустарника и высокой травы тоже не было видно.

– Не нравится мне все это, – пробурчал Леший.

– Да, как-то неправильно вокруг, – поддержал подполковника Нестеров.

– Ветров, двигайся очень медленно, – голос Главного прозвучал в диссонанс чекисту и милиционеру. – И, чтобы не произошло, не вздумайте стрелять.

– А что может произойти? – поинтересовался я, но тут же позабыл о своем вопросе.

Причина этого молниеносного склероза находилась в полусотне метров впереди и справа. Я совершенно отчетливо увидел, как одно из придорожных деревьев раздвоилось, расщепилось пополам. Одна его часть так и осталась стоять слегка наклоненной в

сторону дороги, зато другая, опираясь на тонкие длинные лапы, которые я сперва принял за ветви, стала медленно опускаться на землю. Это было существо, напоминавшее огромного, метров семь в длину темно-коричневого богомола. Только в отличие от своего земного прообраза форма его тела была какая-то абстрактная, рубленная. Тварь словно была сделана из неряшливо вырезанного и сваренного ржавого железа. Оказавшись на земле, существо поползло прямо на нас. И ответом на это движение стали щелчки затворных рам.

– Не стрелять! – выкрикнул Главный, а когда бряцание оружия смолкло, уже более спокойно добавил: – Полковник, останови машину. И будет лучше, если выключишь двигатель.

Легка сказать «не стрелять», да еще и «останови». А «выключить двигатель» это, вообще, не в какие ворота! Я с подозрением покосился на ханха.

– Ларги не хищники, – поспешил пояснить тот. – Они питаются целлюлозой. Но в случае необходимости могут защищаться. И окончательно доломать бронетранспортер им не составит труда. А там уж в гневе могут добраться и до нас.

– Так что делать? – я все еще не решался нажать на тормоз.

– То что я сказал. Остановиться и дать ему ознакомиться с нашей машиной, понять, что она несъедобна и не представляет опасности. Убедившись в этом, ларг телепатически передаст новость всем остальным обитателям колонии. Вот тогда мы сможем свободно проехать.

– Эх, смотри не ошибись.

Мне не очень нравилась эта идея. Не заклинь башню, я бы ни за что не дал этому страшилищу ползать по броне «302-го». Но, похоже, ханх был прав, и другого выхода сейчас не было. Именно поэтому я послушно остановил машину и заглушил двигатель.

Чудовище заходило на нас с правого борта. Медленно перебирая лапами, оно ползло через узкую полосу мертвой бурой травы, окаймлявшей трассу. Вскоре я уже не мог его видеть и оценивал ситуацию только лишь со слов своих товарищей, которые наблюдали за бестией сквозь амбразуры и два все еще каким-то чудом уцелевших ТНПО-115.

– Уже близко. Шагов десять осталось, – сообщила Лиза.

– У него на передних лапах клешни, как у рака, – почти шепотом добавил Пашка.

– Броню, пожалуй, не возьмет, а вот колеса может и попортить, – высказал свое мнение Леший.

– Да, клешни у ларгов выделяют едкий экстракт… – начал было Главный, но Нестеров его оборвал.

– Тише, ты, знаток, блин… Эта тварь уже совсем рядом.

Я заметил как внимательно, можно сказать испытывающее и оценивающе милиционер и ханх поглядели друг на друга. Главного я понимал. Он опасался Анатолия. А вот майор… Нет, все же в его взгляде не сквозила жажда крови. Скорее всего, это было пристальное внимание матерого мента, который заподозрил в своем собеседнике некую «криминальную» червоточинку. Однако все эти взгляды, как впрочем и мои физиономические исследования, оборвал резкий скрежет по металлу.

С этого момента никто больше не произнес ни слова. Да какого там нафиг слова! Люди боялись даже пошевелиться. Все замерли, крепко стиснув свое оружие.

Скрежещущих звуков становилось все больше. Тварь явно надумала вскарабкаться на крышу «восьмидесятки». Это у нее получалось не очень. Утыканные шипами лапы скользили по гладкой броне. Но зверюга оказалась настырная, и вскоре ее осторожные шаги послышались прямо у нас над головами. Прежде всего ларг испытал на прочность ствол КПВТ, выяснил, что он не пригоден в пищу и вроде как успокоился. По крайней мере пулемет перестал ходить ходуном. Правда тут же загрохотали крышки воздухопритоков и люки над агрегатом охлаждения. По тому, как быстро тварь переключилась с башни на моторно-трансмиссионное отделение, я понял, что она одинаково ловко орудует всеми шестью своими лапами. И еще… Силища в них наверняка таилась сумасшедшая. А потому черти его знает, что будет, когда зверюга решит проверить верхние десантные люки.