Пилот

Лазарчук Андрей Геннадьевич

Из толпы вдруг выскользнула девушка с большими и как будто безумными глазами. Она остановилась перед Скалли и с трудом, словно преодолевая в себе что-то, проговорила:

– Меня зовут Тереса Немман. А вы... Вы должны меня спасти... защитить...

Она стояла неподвижно, слишком неподвижно для живого человека, жили только глаза да кривился в нервной усмешке рот, но Скалли показалось, что она хватает их за руки и заглядывает в лица, ожидая при этом тычка, а то и удара...

– Идемте, – сказал Малдер. У него вновь был решительный вид.

Почему-то именно

в этот момент Скалли показалось, что она до конца... почти до конца поняла его. Она не могла бы сформулировать свое понимание, отлить его в слова, но это было не так уж важно. Да, Малдера можно было, допустим, убить. Но остановить его было нельзя – ничем. Даже выстроив на его пути стальную стену. Даже уничтожая методично все, что он успевал сделать... Малдер только вздрагивал – и начинал рыть в том же направлении, хотя и в другом месте.

Они сидели в кафе при заправочной станции. Бармен, крупный мужчина лет сорока пяти, мрачно смотрел на них – единственных посетителей, если не считать полудремавшего за дальним столиком старичка. Когда Малдер брал кофе, он обратил внимание, что у бармена искалечены руки: на правой не хватало двух пальцев, на левой грубый рубец пересекал ладонь, пальцы шевелились плохо. Тем не менее с чашками он обращался виртуозно.

С шумом пролетали мимо автомобили. Много автомобилей. Почему-то казалось, что ненормально много.

– ...Происходит это так: я просыпаюсь, и оказывается, что я в лесу, на той поляне, – говорила Тереса дрожащим голосом. – И с каждым разом...

– Когда это началось? – в первый раз перебил ее Малдер.

– С того самого лета... мы окончили школу, и... Понимаете, это происходит не только со мной, а почти со всеми... и уже четверо из нас... Я боюсь, что и я... как Пегги...

– Это вы звонили нам, что Пегги умерла? – спросил Малдер.

– Да, я... Ее убили!

– Ваш отец – он ведь полностью в курсе того, что происходит?

– Да... – после паузы.

– И он ничего не сообщает...

– Он и мне приказал молчать! Молчать обо всем!

– Почему же?

– Он думает, что так он сумеет меня защитить. Делая вид, что ничего не происходит. Только... это ему так кажется. Он не сумеет.

– У вас есть отметки на спине? – спросил Малдер тихо.

Девушка чуть втянула голову в плечи. Посмотрела на него затравленно. Перевела взгляд на Скалли.

– Есть... Это что? Это значит, что я тоже умру? Я следующая, да?! – голос ее взлетел до крика.

– Успокойтесь, – Скалли накрыла ее судорожно сжатые руки своей ладонью. – Больше никто не умрет. Ни в коем случае. Ах...

– Ах... – повторила за нею вслед Тереса, прижимая ладонь к лицу. Из ноздрей ее хлынула алая кровь. Малдер схватил с соседнего стола салфетки, подал их Скалли.

– Принеси с кухни лед, – велела Скалли.

Она запрокинула девушке голову, велела плотно зажать нос, а сама стала быстро сворачивать из салфеток тампоны. И в этот момент в кафе вбежали двое: доктор Немман и с ним мужчина лет сорока пяти в непромокаемой куртке.

– Тереса, поехали домой, – быстро заговорил доктор, – Тереса, Тереса, пойдем, дорогая...

Он плечом, довольно грубо отодвинул Скалли и сам стал зажимать дочери нос.

– Мне кажется, она не слишком-то хочет ехать с вами, – сказал Малдер.

– А мне плевать, что вам кажется, – закричал доктор не оборачиваясь, – мне плевать, слышите, вы?

Ему хотелось быть грозным и страшным, но голос выдавал его с головой.

– Она больна, – мрачно сказал мужчина в дождевике, и Скалли узнала этот голос. Перед нею стоял тот охранник из леса. —Тереса, твой папа хочет отвезти тебя домой. Там он тебя помоет...

– ...дома тебе ничто не будет угрожать, – говорил доктор все так же торопливо и жалко, – мы с детективом Майлзом никому не позволим...

– Так вы отец Билли Майлза, – Малдер наклонил голову и изогнул шею так, будто хотел всмотреться в лицо детектива сбоку, а то и с изнанки. В голосе его прозвучало какое-то особое понимание.

– Верно, – сказал детектив. – И вы держитесь от моего мальчика подальше, ясно вам ?

Вдвоем они усадили мягкую, как ватная кукла, девушку в тот устрашающий джин, обвешанный фарами и прожекторами, и укатили.

Бармен с шумом втянул в себя воздух. Малдер взглянул на него, но бармен отвернулся и стал протирать чашки.

– Нам тут должно понравиться, – сказал Малдер, любуясь задними габаритными огнями отъезжающего джипа. – Что ни день, то Хеллоуин. Как ты считаешь, Скалли?

Дождь, кажется, прекратился, но в воздухе продолжала висеть мелкая водяная взвесь. Ветер нес ее вдоль улицы, и казалось, что вдали горит что-то еще.

– Мне кажется, эти двое в курсе всего, – сказала Скалли. – Они знают, кто в ответе за убийства.

– Они знают что-то, – согласился Малдер. – Но вот что именно?

– А в чем ты сомневаешься? Они с самого начала давали ложные сведения. Врач и детектив. Весь спектр возможностей для злоупотреблений. Покрывать друг друга... ты и сам говорил... Они пытались помешать нашему расследованию, даже вскрытию. Может быть, они и выкрали труп... – Скалли в запальчивости рубила воздух ладонью. – Ну подумай: кому еще мог понадобиться труп?

– А им-то он зачем? – посмотрел на нее Малдер. – И вообще – для чего уничтожать улики? Чтобы усилить наши подозрения?

– Не знаю, – слегка растерялась Скалли.

– А вот интересно, агент Скалли, что лежит в оставшихся двух могилах? – сказал Малдер задумчиво...

9 марта 1992 года 05:12

Скалли думала, что им придется долго бродить по темному кладбищу, переходя от могилы к могиле, при свете фонарей читая имена, а потом вынимать душу из шерифа, требуя новой эксгумации – прямо сейчас, в пять утра... не терпит отлагательств, у вас тут трупы крадут, можно сказать, из-под ножа... И дождь опять лил как из ведра, небеса прохудились, стало по-настоящему холодно, ботинки промокли, и ног она уже не чувствовала. Однако – никого будить не пришлось. По запаху сырой разрытой земли они вышли к двум свежим ямам. На поваленных камнях были знакомые имена...