Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том I: Россия – первая эмиграция (1879–1919)
Шрифт:
«Да, Александр Федорович, Вы его не браните: это я виновата. Я до завтрака что-то проголодалась, велела подать себе эту рыбу и немножко ее поковыряла».
Разгневанный «олимпиец» успокоился, однако заметил, что на будущее время в таких случаях надо для него готовить новое блюдо (Винберг 1918: 5–6).
Далее в круг «олимпийцев» Винберг включает еще и В. Фигнер:
Мне рассказывали еще, – пишет он, – что две знаменитые революционные «даменды», сама «Бабушка» и Вера Фигнер, забравшись во Дворец, поспешили расхитить гардероб Государыни Императрицы и облачились в белье Ее Величества, заменившее несравненно для них более подходящий
Ср. утверждение, своим «разоблачительным» напором и пафосом звучащее в унисон приведенному, хотя и пришедшее из противоположного – сменовеховского – лагеря и принадлежащее А. Вет-лугину, писавшему в просоветской нью-йоркской газете «Русский голос». Ветлугин утверждал, что в Зимнем дворце, занятом Керенским, происходила безобразная пьяная оргия (Ветлугин 1924: 2).
6. Яков Станиславович Ганецкий (наст. фам. Фюрстенберг; 1879–1937), деятель польского и русского революционного движения, член РСДРП с 1896 г. В 1907–1911 гг. член ЦК РСДРП. В марте-ноябре 1917 г. член зарубежного представительства ЦК РСДРП(б); один из редакторов выходившего в Стокгольме «Русского бюллетеня “Правды”» (на немецком и французском языках). После Октябрького переворота член коллегии Наркомата финансов, комиссар и управляющий Народным банком. В 1923–1929 гг. работал в Наркомате внешней торговли. В 1930–1932 гг. член президиума ВСРХ и член коллегии Главконцесскомитета. В 1932–1935 гг. руководил Гособъединением музыки и эстрады, затем Объединением цирков, зверинцев и аттракционов; в 1935–1937 – директор Музея революции СССР. 26 ноября 1937 г. арестован и в тот же день расстрелян.
О его деятельности см. в воспоминаниях Б.В. Никитина (Никитин 2000/1938: 85-102), который пишет, что Ганецкий-Фюрстенберг был очень близким человеком одновременно и к Парвусу, и к Ленину. Парвус выписал Ганецкого из Австрии в Копенгаген, где сделал его своим помощником. В 1917 году Ганецкий был арестован в Копенгагене за контрабанду, а вообще за ним там установилась репутация первоклассного мошеннника. При поддержке Парвуса Ганецкий избежал суда, отделался крупным денежным штрафом и был выслан из Дании. Он выехал в Стокгольм, где все время служил связующим звеном между Парвусом и Лениным (С. 92).
7. Правда, начальник контрразведки Б.В. Никитин высказывал сильное подозрение насчет того, что отставка П.Н. Переверзева была вызвана именно этой причиной.
…Можно считать факт совершенно установленным, – пишет он в своих мемуарах, – что генерал-прокурора уволили совсем не за то, что объявление сведений помешало расследованию. Прежде чем так утверждать, надо было сначала посмотреть само расследование.
Дальше в этом вопросе могу только высказать свое мнение, от которого мне трудно отказаться: обличение большевиков дискредитировало партию; в этом нас обвиняли даже самые доброжелательные к нам члены Совета, перебывавшие за те дни в Штабе. Они нас упрекали, что мы опорочили не только целую партию, но и всю левую социалистическую идеологию. Причину увольнения генерал-прокурора следовало бы поискать в этих обвинениях (Никитин 2000/1938:129).
8. См. отклик на эти воспоминания в эмигрантской печати: Трахте-рев 1929: 4.
9. Хроника корниловского мятежа зафиксирована не только историками, но и поэтами, см. в поэме Н. Панова (более известного в литературе как Дир Туманный) «Дело Корнилова»:
Двадцать восьмое. Всюду, по спирали, Обыски, речи – «Белым не пройти» <…> Утром, тридцатого, бунтующие части Снова признали Временную власть… <…> Первого/девятого, поздно ночью Был ликвидирован корниловский мятеж.10. В повести А. Толстого «Похождения Невзорова, или Ибикус» революционер Бурштейн, за которым, как уже было сказано, прототипом маячит Рутенберг, назван «министром» (Толстой 1958-61, III: 514). Толстой строил художественный образ и был вовсе, разумеется, не обязан в точности следовать действительным должностям и регалиям. Но здесь как раз интересно отношение писателя к реальному Рутенбергу, которого он опосредованно – через героя – «повышает в чине» и тем самым хорошо отражает восприятие его личности массовым сознанием. Это очень походит на заблуждение И.М. Василевского (He-Буквы), который воспринимал другого известного еврейского лидера – Жаботинского как палестинского министра, которым тот никогда не был, см.: Василевский 1922: 6.
11. Георгий Петрович Полковников (1883–1918), офицер царской армии, полковник (с 4 сентября 1917 г.). Окончил кадетский корпус в Омске (1902), Михайловское артиллерийское училище (1904), Николаевскую военную академию (1912). Участник русско-японской и Первой мировой войн. С июня 1917 г. командир 1-го Амурского казачьего полка 3-го конного корпуса генерала А.М. Крымова. В дни большевистского переворота был одним из организаторов сопротивления юнкеров в Петрограде. Бежал на Дон, в марте 1918 г. арестован красными и расстрелян. См. о нем: Лурье 2000:100-02.
12. Николай Михайлович Кишкин (1864–1930), член ЦК партии кадетов (с 1905), товарищ председателя кадетской партии (1907–1914). Медик по образованию, окончил медицинский факультет Московского университета (1889). В правительстве Керенского был министром государственного призрения (с сентября 1917 г.). В октябре назначен руководителем Особого совещания по разгрузке Петрограда. В день большевистского переворота – особоуполномоченный Временного правительства и генерал-губернатор Петрограда. Один из организаторов и руководителей Всероссийского комитета помощи голодающим Поволожья (1921). В середине 20-х гг. работал в Наркомате здравоохранения.
13. Ср. реакцию приятельницы Рутенберга по юности, узнавшей о его участии в убийстве Гапона:…когда я узнала, что он убил Гапона, то для меня было большой загадкой, как человек с такой чуткой и мягкой душой мог это сделать (Успенская 1942: 3).
14. Григорий Исаакович Чудновский (1890–1918), участник революционного движения. В дни Октябрьского переворота член Петроградского ВРК, комиссар ВРК в Преображенском полку. С ноября 1917 г. чрезвычайный комиссар Юго-Западного фронта. Рутенберг мог быть знаком с Чудновским по Нью-Йорку, где тот в одно время с ним находился в политической эмиграции.
15. Алексей Максимович Никитин (1876 – после 1930), из купеческой семьи. По образованию юрист. Член РСДРП с 1899 г., с 1903 г – меньшевик. После Февральской революции избран первым председателем Московского Совета рабочих депутатов, с марта по июль 1917 г. – начальник милиции Москвы. С апреля член президиума исполкома Моссовета, с июня – заместитель председателя московской городской управы. С июля – министр почт и телеграфов во Временном правительстве (с сентября одновременно министр внутренних дел). С.Л. Франк, который знал Никитина задолго до революции, характеризовал его в своих воспоминаниях как одного «из самых бездарных членов этого кабинета <членов правительства Керенского> интеллигентов-дилетантов» (Франк 1996/1935/1986: 45).