Pink Floyd. Кирпич к кирпичу
Шрифт:
Главное отличие между мной и Дэйвом Гилмором состоит в том, что, когда он наконец-то признается в своем обмане, раскроет его миру, я по крайней мере, как честный, заслуживающий доверия человек, посмеюсь над ним. — Уотерс устало улыбается. — В этом и заключается преимущество помещения своего собственного доброго имени на обложку диска. Если люди решат, что он им нравится, они всегда знают, кто автор и где его найти».
Тимоти Уайт. «Penthouse», сентябрь 1988 г.
ЗАКОННЫЙ НАСЛЕДНИК?
За воротами городской резиденции Дэвида Гилмора суета и шум Лондона
Поднимаюсь назад, вверх по ступенькам — буддийский покой гостиной, возможно, объясняется тем обстоятельством, что она практически пуста. Хозяин только начал распаковывать остатки своих вещей. Печальный факт — гитарист «Pink Floyd» недавно развелся со своей женой Джинджер, живущей с четырьмя детьми в полудеревенском доме.
Тем не менее он украсил свое обширное холостяцкое жилище несколькими особо ценными трофеями, в том числе роялем, гитарами и ставшей произведением искусства аудиовизуальной аппаратурой, которые являются его орудиями труда. Цимбалы и ситар, однако, совсем не пригодны для игры, сломаны маленькими Гилморами («Бестии!»), а по соседству — барельеф Бетховена, сурово глядящего на современного композитора, чье лицо обращено к более миловидным чертам Кэнди Далфер, которая улыбается с обложки ее альбома. Это единственная пластинка, что я вижу в его доме.
Окидываю взглядом книжную полку — модные нью-йоркские авторы Джей Макинерни и Том Вулф поблескивают чистыми твердыми обложками по сравнению с захватанными мягкими обложками книг Хемингуэя и Пола Боулеса, Успенского и Кастанеды. На камине — фотография маленького самолета, которым владеет Гилмор, и снимок прославленного автомобиля «Ferrari GTO» 1963 года стоимостью миллион фунтов с хвостиком, которым обладает его партнер по «Pink Floyd», барабанщик Ник Мейсон, чья страсть к крыльям и колесам превосходит даже его собственную.
Самое интересное, наверное, — это две фотографии Дэвида, одна сделана в его лучший период, когда он был хиппи с замечательными скулами, полными губами и пышными волосами, другая снята несколькими годами раньше, в 1965-м. Здесь он — 19-летний, в джинсах и клетчатой рубашке, у него стрижка под битла, играет на гитаре в своей первой группе «Jokers Wild». Эта фотография была сделана на вечеринке в его родном городе Кембридже, вспоминает Дэвид. В тот же самый вечер выступала другая местная команда под названием «The Pink Floyd Sound», и тогда же по Великобритании гастролировал молодой американский фолк-певец по имени Пол Саймон.
Да, для Дэвида Гилмора его карьера была длинным и странным путешествием, в особенности в последние годы. Когда басист и основной создатель песен Роджер Уотерс с раздражением покинул «Pink Floyd» в 1985 году, многим показалось, что группе пришел конец. Однако Дэвид Гилмор крепко ухватился за рулевое колесо и вернул группу на дорогу. Несмотря на военные действия со стороны его бывшего
МЭТ СНОУ: Тебя выбирали лидером вновь сформированного «Pink Floyd»?
ДЭВИД ГИЛМОР: Никто меня не выбирал. Я был тем человеком, который сказал: «Давайте сделаем это снова». В 1986 году на Пасху я стал пытаться придать сочиненному мной материалу некое подобие формы, чтобы получить представление, смогу ли я сделать из него альбом. Мы хотели сделать новый альбом. Мы не хотели выпускать лишь старый ностальгический материал. Я и Ник Мейсон должны были вложить деньги, чтобы профинансировать этот проект. У меня денег хватало, а Нику пришлось занять немного — думаю, он пожертвовал своим «Ferrari GTO». Очевидно, мы могли бы занять всю сумму, но тогда нам пришлось бы делиться доходами, а мы были вполне уверены, что у нас все будет о'кей.
С сентября 1986-го по Рождество мы придавали альбому форму и затем в начале 1987 года начали его записывать в маленькой студии. Потом мы отправились в Лос-Анджелес и там сделали много «живого» материала с барабанщиками и так далее — музыканты в Лос-Анджелесе очень хорошие и надежные; они выполняют точно, что тебе нужно, и работают быстро. Мы закончили альбом в июне, а в последнюю неделю июля начались концертные репетиции в Торонто. Затем во вторую неделю августа вся аппаратура и все идеи слились воедино в гигантском ангаре, и мы в течение трех недель старались сделать из всего этого шоу, с которым можно было бы выступать.
Рик Райт ушел, точнее, был вышвырнут Роджером в 79-м, поэтому этот проект начался без его участия. Иногда в процессе Рик выражал заинтересованность в том, чтобы стать компаньоном, и мы представляли, как бы это было замечательно. Существовали одна-две юридические причины, которые создавали некоторые проблемы, если он становился участником группы, и, честно говоря, Ник и я не особенно хотели еще одного партнера — мы вложили деньги и брали на себя весь риск, соответственно, хотели получить наибольший кусок. И его участие сделало бы процесс принятия решений более трудным. Имелось множество причин, одни юридические, другие связанные с корыстью, потому мы не сделали его полноправным участником группы.
МЭТ СНОУ: Делал ли ты «A Momentary Lapse Of Reason», ориентируясь на вкусы фэнов «Pink Floyd»?
ДЭВИД ГИЛМОР: Я просто начал делать альбом, который бы мне понравился, — я всегда так работал с «Pink Floyd». Альбом неизбежно становится подсознательно ориентированным на то, что нравится фэнам «Pink Floyd». Мы получаем аванс от звукозаписывающей компании, только когда диск готов, поэтому в творческом плане нет абсолютно никакого давления с их стороны. Мы всегда приносим им огромную прибыль, поэтому мы никогда не давали им такого права. Люди, имеющие проблемы со своими лейблами, — это люди, две-три последние пластинки которых не принесли компаниям дохода.