Пионер всем ребятам пример
Шрифт:
– Пойдем-ка, посидим в сторонке. Тут мамочка тебе яблочек передавала, да я, извини, в дороге есть захотелось. Съел их. Ты ж прощаешь папочку?
Рука у него была цепкая и довольно сильная. Вел себя этот папочка уверенно и не ждал возражений. Семейный тиран, пиявка. Пропивает свою и материнскую зарплату и держит семью в постоянном страхе.
Мы сели на скамейку в стороне от гуляющих родителей и детей. Здесь нас никто не услышит.
– Мамаша твоя беспокоится, не помер ли. Вот послала меня проведать. Куда ж ты помрешь, вот какой здоровый вымахал. Жрешь в три горла, компотом запиваешь. А папочке и денежки на дорогу не хватает. Слушай, дал бы родному отцу. У тебя я знаю, есть. Мать тебе в дорогу давала. На что ты тут мог тратить. На всем готовом. Ну, дай отцу!
Он слегка сдавил мне горло. Глаза были пьяные, полубезумные.
– Закричу. Народ сбежится. Отсюда прямо в колонию поедешь. Здесь в Карелии колоний много. Тебе понравится.
– Отцу угрожаешь, щенок!! Да я тебя.
– Отпустил тварь. Не отец ты мне, тварь подзаборная.
Я сильно рисковал. Он мог меня убить. Но тут мимо нашей скамейки прошел высокий мужчина с веселой девчушкой рядом. Он внимательно поглядел на нас, что-то заподозрив.
Папаша, скрежетнув зубами, ослабил хватку, и я сумел вырваться.
– Давай прощаться, папочка. Тебе еще далеко ехать, путь не близкий. Мамочка ждет, мамочка о тебе беспокоится.
Он выматерился сквозь зубы и встал.
– Ну гляди щенок, я тебе это припомню. Вернешься домой, шкуру спущу. А твою б…ь мамашу……
– А вот это ты зря сказал, папочка. Совсем зря. Такие вещи не прощают. Катись отсюда, на автобус не опоздай.
Он хотел что-то сказать, плюнул и пошел к выходу.
– Скверный у тебя гость, парень. Сказал, возвращаясь, всё тот же высокий мужчина. Ты бы с ним поосторожнее.
– Спасибо. Но он уже уезжает. Спасибо, что спугнули его.
Незнакомец еще раз посмотрел на меня и вернулся к ожидавшей его дочке.
– Этого гада надо устранить. Срочно устранить, пока он не натворил дел. Как отец он абсолютно меня не устраивает. Более того, он может убить или изувечить мою гипотетическую мать. Она, очевидно, неплохая старуха и любит сынка. С нею может быть я бы и смог прожить годы до совершеннолетия. Хотя, не будем загадывать. Надо ковать железо, пока горячо. Возьму след моего урода и попробую его устранить. Куда бы его определить? К Витьке в болото? Не пойдет. А если подальше. Там дальше трясины, осенью туда ходят деревенские, собирать клюкву. Что ж я раньше-то не продумал?!
Мой предок ходил туда и обратно вокруг автобусной остановки и пинал ногами землю. Понятно, кровная обида, сынок не дал папане на выпивку. Такие до смерти будут требовать от всех окружающих на выпивку. Замерзнут зимой в мороз у магазина, умрут на боевом посту.
Глаз мой бежал через хилые березки и кустики, мимо оконцев с зеленоватой болотной водицей. Вот она, настоящая трясина, ступишь в такое окно и с концами. Не выберешься. И ухватиться будет не за что, до ближайшего деревца с десяток метров. Самое то для моего разудалого предка.
Я поискал в себе хоть какие-то основания, чтобы сохранить алкоголику жизнь. В душе не шевельнулось ничего.
Разъяренный пьянчуга вдруг сплюнул и полез в кусты возле автобусной остановки. Понятно зачем, облегчиться перед дальней дорогой. Этим он подписал себе смертный приговор. Из кустиков прямо в ад.
Грузное тело взмыло в воздух и исчезло. Вот оно, окошко в трясине. В полете моего папаню развернуло вниз головой. Не успев подать голос, хулиган ухнул вглубь болотной жижи. Какое-то время в воздухе бились ноги в истоптанных штиблетах. Потом и они погрузились в трясину. Булькнуло, на воде расплылся пузырь. И всё успокоилось. Был человек, и нету.
Мне что-то стало не по себе. Затошнило, закружилась немного голова.
– Многовато впечатлений за один день…
– А мои так и не приехали. Вован подсел ко мне на скамейку и был грустен и задумчив.
– Батьке операцию должны были сделать. Может, поможет. А у тебя как?
– А у меня лучше всех. Уехал мой алкаш. Потребовал у меня денег на водку, я ему не дал. Обматерил меня и уехал.
– Круто!
Вован уже забыл о своих неприятностях и весь был в моих бедах.
– С таким батей тебе Борька сложно будет. Что обещал, когда вернешься из лагеря?
– Изувечить обещал.
– Совсем плохо.
Мы сидели с моим приятелем и обдумывали наши дела скорбные. Меня немного отпустило, бьющиеся в воздухе ноги больше не беспокоили меня.
– Боря и Вова, познакомьтесь, это моя мама.
Галька тащила на буксире смущенную женщину к нашей скамейке.
– Они самые лучшие парни в мире! Никогда девочку не обидят. Всегда заступятся и придут на помощь.
Даже мне стало неловко, Вован так вообще покраснел, словно красна девица, и спрятал ноги под скамейку.
– Кушайте пирожки, мальчики. Домашние, сама испекла.
Добрая мамаша совала нам в руки румяные пирожки явно с чем-то аппетитным.
– Вот с капустой, вот с яблочками.
– Мама!
– Что мама? Кушайте деточки, кушайте.
Мы не кушали, мы жрали. Мы накинулись на даровые пирожки и сразу съели по две штуки. Мамочка с опасением поглядела на нас, но корзинку свою не отодвигала.
– Завязываем Вован, шепнул я.
– Да, да, еще последний и всё.
Я толкнул обжору в бок. Самому хотелось сожрать всю корзинку вместе с хозяйкой, довольно смазливой дамочкой.
– Вовка! Вот ты где, шельмец. Не ждал отца?
По дорожке, прихрамывая, шагал седой мужчина с палочкой и махал моему другу рукой.
Итак, вся компания была с родителями. Родительский день удался.
………………………………………………………………………………
– Ну зачем, зачем ты отказался?! Мог бы прославиться. Мог бы в Москве выступать. И мне из-за тебя попало. Дескать, неправильно воспитала пионера.
– А ты воспитай правильно. Ну давай, начинай. Воспитывай меня…
– Борька, шельмец, куда ты… Ой, Боренька…