Пионер.Прощай СССР
Шрифт:
Глава 8.2
— Когда мы догоним этого придурка, я его убью. — Категорично заявила Селедка. — Ноги просто отваливаются. Идём как гуси… Все! Не могу больше. Думайте обо мне, что хотите!
Тупикина плюхнулась на колени и поползла. Хватило ее ненадолго. Ноги у девчонки были ничем не прикрыты. Шорты можно не считать. Мало радости тереться коленками о твердую землю.
— Да блин! — Селёдка снова поднялась, приняла позу «полуприсядью» а потом пошла следом за Ряскиным и Мишиным, что-то тихо высказывая себе под нос.
Мне кажется, это были проклятия, предназначенные
Мы с Фокиной процессию возглавляли, как самые основные в этом странном походе. Топали впереди.
Ноги реально гудели из-за того, что идти приходилось на полусогнутых.
И вообще… может, это, конечно, оптический обман, но такое чувство, будто тоннель — бесконечный. Полное ощущение, что прошло уже минут сорок. Хотя, Селедка, на руке у которой были маленькие часики, уверяла, всего лишь десять. Но и этого времени достаточно, чтоб оказаться на приличном расстоянии от разрушенного дома. Вопрос…Кому, а главное — для какой цели понадобился этот тоннель?
Я, если честно, вообще уже был готов плюнуть на Богомола и вернуться в дом. В любом случае Дашка должна скоро добраться до лагеря. Расскажет взрослым. Те приедут. Надеюсь, на машине. Потому что я больше не готов идти куда-то своими ногами. Даже прямыми.
А Богомол…Ну, если он псих, пусть бегает по этому подземному ходу, как долбаный призрак. Будет тогда у лагеря точно свое привидение. Не Белая Дама, конечно, но, думаю, Богомол покруче сыграет.
— Он очень странный…– Выдала вдруг Маша. Она чуть ускорилась и теперь шла почти на одном со мной уровне. Правда, мы прижимались достаточно крепко плечом друг к другу, но Фокиной, видимо, очень хотелось поговорить.
— Кто? — Я повернул голову и посмотрел на нее вопросительно.
— Богомол этот…Очень странный…Знаешь, какое у меня ощущение? Будто я смотрю на психологический тест. Ну, такой…с картинками…Когда тебе показывают картинку, ты оцениваешь, и видишь сначала одно. А потом стоит прищуриться, а картинка совсем другая. Вот я о чем.
Я замолчал, переваривая слова Фокиной.
А ведь она права. Этот неадекватный оказывается всегда там, где его, вроде, быть не должно. И самое интересное, как только он возникает на горизонте, все идёт через задницу. Можно, конечно, списать на роковое стечение обстоятельств. Однако, Маша права. Слишком странные эти обстоятельства с самого начала.
— Дверь! — С облегчением крикнула Селедка. Я даже удивился, честно говоря, как она ее разглядела. Топала ведь самая последняя.
— Если мы ее откроем, а там опять яма или очередной подземный ход, я заплачу. — Сообщил Мишин. — А если вы начнете надо мной смеяться, я с вами вообще больше разговаривать не буду.
— Не начнем. — Мрачно ответил Антон. — Я и сам готов уже рыдать. Мы — как дети подземелья. Очень хочется увидеть солнышко.
Я ускорился, насколько это было возможно, конечно.
Оказался возле двери первым. Выглядела она так же хреново, как и первая. Но ее очевидно недавно открывали. На земле осталась борозда. Створка словно немного вросла в пол. Поэтому двигалась с трудом.
— Ну, давай…– Мишин остановился и уставился на меня с ожиданием.
— Опять?! Ну, вы, блин…хорошо.
Я подошел к двери, а затем решительно потянул ее на себя.
В первые секунды просто стоял и хлопал глазами. Передо мной была землянка. Так, наверное, можно назвать. Достаточно просторное помещение. Возле одной из стен были сделаны лежаки. Что-то типа того. Двухъярусные. Дальше стоял стол. За ним, собственно говоря, сидел наш всеми обожаемый товарищ и дебильно улыбался. Еще дальше — несколько ящиков. Крышка с верхнего была снята. Сверху лежала солома. А перед Богомолом, который радовался, будто нашел смысл жизни, на столе, лежала самая настоящая граната. Ровно над столом имелось небольшое оконце. Вернее, это больше напоминало дыру в земле. Но тем не менее, света хватало, чтоб рассмотреть всю картину в целом.
— Ептвоюжмать! — Высказался я от души.
При этом замер на месте, не зная, как лучше поступить. Судя по всему, граната — боевая. Старая. Старая, для меня, естественно. Но я знаю, что это такое. Видел. Пару раз даже использовал. В моем времени на черном рынке достаточно популярны подобные штуки из прошлого. Рариритет, можно сказать. И вроде бы, у неадеквата хватило ума ничего с ней не делать. Чека была на месте. Но сам факт, что рядом с Богомолом лежит нечто, способное взрываться, напрягал изрядно.
— Чего там? А? Да подвинься! — Бубнила Фокина и пыталась вылезти из моей спины. Она попробовала высунуть голову. У нее это получилось.
— Ептвоюжмать! — Повторила девчонка мою фразу. Громко, от души, четко выговаривая каждую букву.
— Маша! — Тут же возмутилась сзади Селедка. — Общение с Ванечкиным очень плохо на тебя влияет. Что это за выражение! Ты так никогда не говорила прежде.
— Отстань, Лен. Раньше не говорила, но сейчас и не то могу сказать. — Бросила Фокина подруге через плечо.
— Так…– Я выставил обе руки вперед в успокоительном жесте и сделал шаг к Богомолу.
Хотя, зачем? Он и так был вполне спокоен. Даже счастлив.
— Вот! — Сказал неадекватный и ткнул пальцем в гранату.
— Вижу…вижу…На хрена ты ее взял, придурок? — Я медленно, маленькими шажочками двигался к столу.
Вполне очевидно, Богомол вынул эту штуковину из ящика. Солома, которой ящик был прикрыт, выглядела разворошенной. А значит, там может быть еще что-то. Например, несколько таких же «игрушек». И если он сейчас натворит дел, то рванет знатно. Выскакивать за дверь, закрыв ее — вариант не очень. Тоннель может просто завалить землёй к чертовой матери. И тогда — все. Пишите письма. На могилку. Это если будет могилка.
— Ты главное не волнуйся… Сейчас я возьму эту штуковину и уберу ее, куда подальше. Хорошо?
Богомол слушал меня с улыбкой, но, к счастью, не двигался.
— Офигеть! Граната! — Раздался за моей спиной радостный голос Мишина.
Я еле сдержался, чтоб не ответить ему грубо. Чему радуются эти детишки? Они не понимают, что это опасно?
Фокина просочилась мимо меня в сторону ящиков. Осторожно подняла солому.
— Петя… Тут — целый арсенал…– Сказала она растерянным голосом. — И еще… Кое-какие вещи…