Пир бессмертных. Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Цепи и нити. Том V
Шрифт:
Ты поверила любви белого человека. Так знай: ты для него — лишь мост, чтобы перейти пропасть. Его сердце в когтях иной любви, побороть которую ты не в силах!
Слегка наморщив лоб, слушала голубая девушка мою пылкую речь, стараясь схватить хотя бы ее общий смысл. Потом покачала головой.
— Ты лжешь. Кого, по-твоему, любит мой господин?
Рванувшись вперед, я крикнул ей в лицо:
— Золото!
Тэллюа засмеялась.
— Золото — не враг любви. Любви приятно идти по дороге, вымощенной золотом. Я знаю, что хочет мой господин.
— Он
Лицо девушки изменилось. Острие кинжала, блеснув как голубое пламя, снова уперлось мне в грудь.
— Собака, — проговорила она с тихой яростью, — говори, откуда ты знаешь о ливийской границе?
Теперь засмеялся я.
— Вот твоя тайна, — и я передал ей план Дерюги.
— Зачем же он рассказал тебе? Он же клялся…
Девушка села на траву. Я молчал.
— Зачем, скажи?
— Он обманул тебя! Его золото сильнее твоей красоты.
— Он сказал, что ты поможешь найти золото…
— Чтобы я помог ему в Европе с золотом найти ту свободу, которую здесь имела и бросила ты. Ты проиграла, Тэл-люа ульт-Акадэи!
Лунный свет, голубой и мертвый, вдруг блеснул живым пламенем в больших глазах девушки. Несколько раз она тяжело перевела дух, сжав руками маленькие груди. Это был момент сомнений. Потом цепкие пальцы ухватили рукоять кинжала.
— А если я убью тебя, и золота не будет?
— Я умру свободным, а ты будешь брошена ради того золота, которое он уже имеет. В этом случае твоя цена будет поменьше: одно блюдо, одна чаша да горсть безделушек. Сейчас вас разделяет только золото, а тогда между вами стеною встанет мой труп. Ты побеждена, Тэллюа. Я говорю тебе: ты — моя пленница.
Девушка, прижимая руки к груди, откинулась назад.
— Если не боишься, испытай его, — сказал я мягко и вкрадчиво, — испытай себя и его!
На этот раз мы опять долго смотрели друг на друга — насмешливый, спокойный Большой Господин и тоненькая нагая девушка туарегов.
С легким стоном она вскочила и рванулась к дороге вниз.
— Развяжи мне руки! — крикнул я, но девушки уже не было на площадке.
Небо потемнело. Луна, краснея и набухая, клонилась к зубчатому горизонту. Черные тени косо легли на горы. Ан-тар как бдительный страж, насторожив уши, стоял надо мной.
Оставшись один, я засмеялся. Как все просто: ночь подходит к концу, с ней утомление и слабость. Пусть у меня связаны руки, но я могу говорить, и слово будет моим лучшим оружием. Блеф поразил Сифа, правда обезоружит Дерюгу. Теперь я сильнее его. Потянулся довольный и спокойный. Закрыл глаза. Когда Дерюга появится на площадке, я вдруг скажу ему по-русски: «Эй, Лаврентий, подойди-ка сюда! — и хорошенько его отчитаю. — Капитан Бонелли недаром говорил, что ваше главное несчастье — неумение владеть собой» и т. д. Интересно, какая у него будет рожа? Хотя, пожалуй, от испуга у него могут подкоситься ноги. С такими истериками лучшая политика — удар в лоб! Убить его сразу будет безопаснее. Может, разумнее начать так… с закрытыми глазами… я задумался… И заснул глубоким сном здорового усталого человека, у которого спокойно на душе.
— Кто дал знать?! Чья измена?!! — Дерюга ревет как разъяренный и раненый зверь. Страшный рывок арканом, от которого моя голова едва не срывается с плеч. В безумном ужасе я раскрываю глаза.
Далеко внизу на плато разгорается большой костер. Красные пятна света трепещут по склонам гор, внизу видны фигурки солдат, дорога с площадки заперта.
Мечутся потерявшие голову слуги. Дерюга уже в седле. С пистолетом в руке он дергает аркан, я, задыхаясь, падаю.
— Развязать ему ноги! Режьте веревки!
Лаврентий тянет аркан. Кое-как поднимаюсь, нет воздуха, не могу произнести ни слова, только мычу. Тоненькая фигурка виснет на седле.
— Я с тобой, господин!
Резкое движение ногой.
— Пошла прочь! Антар загружен!
— Брось золото! Я сяду в седло… Ты пойдешь сзади… Брось золото!
Короткая безумная борьба.
— Убирайся! Дура!
Удар кулаком. Антар, волоча девушку, прыгает вперед. Рывок, я дергаюсь за ними. Нет воздуха. Напрасно мотаю головой в петле. Подламываются отекшие ноги…
— Вперед, собака! Золото или смерть!
Дерюга тащит аркан.
«Смерть!» — проносится в моей болтающейся голове. Кровавая луна прыгает по черному небу… Угасающими глазами я взглянул вперед. Пропасть, в нее стремился безумный всадник, на петле увлекая и меня… Увидел багровое зарево заходящей луны, похожее на дальний пожар, а на нем — тонкий силуэт нагой девушки с развевающейся гривой волос… Она прыгает… звериным движением выдергивает одно из торчащих перед шатром копий… широко замахивается… Глухой удар. Антар качнулся вбок. Всадник с протяжным стоном рухнул к моим ногам.
Это были те короткие минуты рассвета, когда все кругом кажется серым: горы, небо… Дерюга и я словно покрылись пеплом. Он лежал на животе, уткнувшись лицом в землю. Из спины торчало вверх тонкое древко копья. Клинок прошел сквозь грудь вместе с флажком, и крови вытекло немного.
Я отослал всех и сидел около Лаврентия один в полном изнеможении: даже шевельнуться не хватило бы сил. В душе пустота, я бездумно смотрел, как лежавший передо мной человек вдруг задвигался, будто устраиваясь поудобнее. На худой загорелой шее выступили капельки пота. Несколько раз древко копья дрогнуло и заколебалось. Тело стало спокойным и плоским, будто вдавленным в землю.
Значит и здесь впереди был лишь мираж… Золото Ранавалоны оказалось для этого слабого человека Недосягаемым… Что ж, возможно… Не замечая времени, я сидел и сидел над трупом. Вдруг мне показалось… Я вздрогнул… Серая щека умершего стала розоветь.
Заиграл рассвет. Пурпурное солнце едва глянуло из-за гор, и всё стало теплым и живым. На тысячу ладов вздымавшиеся из утренней мглы радостно засверкали бесчисленные вершины гор, как будто бы венчая меня драгоценной короной. В немом восхищении я обвел взором небо и горы, и только тогда заметил, что надо мной стоит Тэллюа.