Пир мудрецов
Шрифт:
А через три дня все они на агоре
Получат место, и куда захочет рок,
Туда и повернет кормило каждого.
84. Стоик Посидоний пишет в одиннадцатой книге "Истории" [FHG.III.257]: "Многие, по слабости ума неспособные постоять за себя, отдавали себя на службу к более смышленым, чтобы получать от них [d] необходимую помощь, и за это сами делали для них всё, что могли. Именно таким образом мариандины {208} подчинились гераклейцам, пообещав служить в обмен на необходимую помощь, но только на их собственной земле, чтобы никого из них не посылали на работы за пределы гераклейской земли". Может быть, именно поэтому эпический поэт Эвфорион назвал мариандинов данниками:
{208 Мариандины — племя в Малой Азии по соседству с Гераклеей Понтийской.}
[e] Данники - имя для вас,
И ученик Аристофана Каллистрат говорит [FHG.IV.355], что мариандинов называли данниками, избегая оскорбительного имени рабов; так и спартанцы придумали название для илотов, фессалийцы для пенестов и критяне для кларотов. Точнее, критяне называют городских рабов [f] хрисонетами (купленными за золото), местных рабов, работающих в поле, - амфамиотами, и взятых в плен на войне - кларотами: из-за того, что их распределяют по жребию . Эфор пишет в третьей книге "Истории" [FHG.I.242]: "Кларотами критяне называют рабов из-за того, что разыгрывают их по жребию. В Кидонии для них справляются особые празднества, во время которых свободным гражданам запрещается входить в город, но всем распоряжаются рабы и бичуют свободных как хозяева". Сосикрат же (264) пишет во второй книге "Критской истории" [FHG.IV.50i]: "Общественных рабов критяне называют мнойя, частных рабов - афамиотами, а подданный люд - периэками". Нечто подобное рассказывает в четвертой книге "Критской истории" [FHG.IV.399] и Досиад.
85. Пенестами фессалийцы называют не рабов от рождения, но взятых на войне; комический поэт Феопомп, не понимая смысла этого слова, {209} пишет [Kock.I.752]:
{209 ...не понимая смысла этого слова... — Феопомп, родом из Аттики, мог не знать значения фессалийского слова пенесты, приняв его за этноним. Ср. современную этимологию этого слова, сближающую его с такого рода названиями (, — Chantraine, p. 880).}
Хмурые
Советники пенеста-повелителя.
Филократ пишет во второй книге "Фессалийской истории" (если только это сочинение подлинное) [FHG.IV.477], что пенестов называли также фессалийскими рабами. Архемах же пишет в третьей книге "Эвбейской истории" [FHG.iV.314]: "Из беотийцев, поселившихся в Арнах, {210} некоторые не [b] пожелали вернуться в Беотию, но из любви к новой местности предали себя в рабство фессалийцам на условии, что их не будут ни выводить за ее пределы, ни убивать, сами же они будут обрабатывать эту землю и отдавать доходы с нее фессалийцам. Оставшиеся на таких условиях в рабство стали называться менестами (оставшимися), а теперь пенестами, {211} и многие из них живут богаче своих хозяев". И Еврипид называет их слугами в [c] следующем стихе из "Фрикса" [TGF2. 630]:
{210 Арны — городок в южной Фессалии, одноименный с беотийскими Арнами, упоминаемыми только у Гомера.}
{211 Пенесты — по-гречески «бедный».}
Слуга-пенест в жилищах древних мой.
86. Тимей из Тавромения в девятой книге "Истории" утверждает [FHG.I.207], что в древности у эллинов не было в обычае использовать труд людей, купленных за деньги. Пишет он следующее: "...Аристотеля обвиняли в том, что он совершенно неверно описал обычаи локрийцев. Ни у локрийцев, ни у фокидян по закону не разрешалось до самого последнего времени держать рабов и рабынь: жена Филомела, захватившего Дельфы, {212} была первой, которую сопровождали две рабыни. Когда Мнасон, [d] друг Аристотеля, приобрел тысячу рабов, то фокидяне обвинили его в том, что он лишает средств к существованию такое же количество граждан, - ибо по фокидскому обычаю молодые в доме прислуживали старым".
{212 ...Филомела, захватившего Дельфы... — Филомел из Ледона (Фокида), как рассказывает Павсаний (Х.2.2-4), после того как на Фокиду была наложена амфиктионами большая контрибуция, предложил согражданам захватить общегреческое святилище в Дельфах, которое находилось на их территории, что и было сделано. Это событие послужило началом Священной войны, приведшей в конечном итоге к установлению в Элладе гегемонии Филиппа Македонского. О захвате фокейцами святилища в Дельфах см. также 231с и примеч. 46.}
87. Платон в шестой книге "Законов" [776b-778а] говорит: "Всё то, что связано с рабами, плохо во всех отношениях. Почти у всех эллинов илотия
Зевс-дальновержец, когда пошлет человеку день рабства.
[f] Лучшую доблестей в нем половину тогда истребляет.
Владение рабами тяжко. Это многократно было доказано возникновением частых и ставших обычными восстаний мессенцев. Сколько случается бедствий в государствах, которые обладают множеством рабов, говорящих на одном языке! Добавим еще разнообразные хищения и ущерб, причиняемый в пределах Италии так называемыми пиратами. (265) Глядя на всё это, иной затруднился бы сказать, что с этим делать. Остаются два средства: покупать себе рабов, происходящих из разных стран (чтобы у них по возможности не было единого языка), и правильно воспитывать их не только ради них самих, но и ради собственных интересов: не оскорблять их, наказывать их только по справедливости. Не следует вразумлять их, как свободных (чтобы они не возомнили о себе), а [b] говорить с ними только приказами и без всяких шуток - как с рабами, так и с рабынями. А ведь иные по неразумию любят делать так, что рабы преисполняются самомнения и от этого им труднее повиноваться, а хозяевам труднее управлять".
88. Первыми из эллинов, насколько я знаю, покупать рабов стали хиосцы; об этом пишет Феопомп в семнадцатой книге "Истории" [FHG.II.300]: "Хиосцы первыми из эллинов после фессалийцев и спартанцев стали использовать рабов; но приобретали они их не так, как те. Спартанцы и фессалийцы обратили в рабство эллинов, прежде заселявших [c] области, которыми они теперь владеют: спартанцы сделали рабами ахейцев, а фессалийцы - перребов и магнетов, первые назвали порабощенных илотами, вторые - пенестами. Хиосцы же завели рабов-варваров, приобретенных по назначенной цене". Так рассказывает Феопомп.
Я думаю, что именно по этой причине божество разгневалось на хиосцев, ибо в позднейшее время они были ввергнуты в войну с рабами. {213} [d] Нимфодор Сиракузский в "Плавании вокруг Азии" [FHG.II.378] рассказывает: "Рабы хиосцев бегут от хозяев, направляются в горы и, собравшись там большими отрядами, опустошают их усадьбы. Остров этот горист и покрыт лесами. Сами хиосцы рассказывают, что немного лет назад некий раб убежал и обосновался в горах; человек храбрый и удачливый в войне, он стал во главе беглецов, как царь во главе войска. [e] Хиосцы не раз ходили на него походом, но ничего не могли достигнуть. Тогда Дримак (так звали беглеца), видя, что хиосцы гибнут понапрасну, говорит им так: "Знайте, господа хиосцы: не будет конца тем бедствиям, которые вы терпите от ваших рабов, - они ведь вершатся по божьему вещанию. Но если вы меня послушаетесь и оставите нас в покое, то я сделаю для вас немало добра".
{213 ...в войну с рабами. — События III в. до н.э.}
89. Хиосцы заключили с ним договор и некоторое время соблюдали [f] перемирие. Дримак завел свои меры, веса и печать; показав всё это хиосцам, он заявил: "Если я что-нибудь у вас возьму, то возьму по этой мере и по этому весу; а взяв столько, сколько мне нужно, я буду запечатывать кладовые этой печатью. Если у вас убегут рабы, я выясню причину, и если увижу, что они убежали от нестерпимых жестокостей, то оставлю их у (266) себя; если же они не найдут оправдания побегу, то отошлю их к хозяевам". И когда хиосцы охотно приняли эти условия, то остальные рабы стали убегать гораздо реже, боясь суда Дримака. А беглецы, бывшие с ним, гораздо больше боялись его, чем своих господ, делали всё, что он приказывал, и подчинялись ему, как солдаты полководцу. Он сам наказывал непослушных и никому не позволял без разрешения грабить села или [b] совершать другие беззакония. В праздники приезжал он в села и принимал вино, битый скот и всё остальное, что подносили ему господа. Если же он узнавал, что кто-нибудь злоумышляет против него или готовит ему засаду, тех он наказывал.