Пирамида
Шрифт:
– Они живы, скоро должны очнуться… Наверно…
– Вечно ты с ядом переборщишь! Ладно, когда придут в себя, я их допрошу. А потом – в мясорубку их! Пошли отсюда! – скомандовала Альма. Она, похоже, у них главная. И что теперь делать, как выбираться? Хотя и в детстве я попадала в подобные истории, но на даче Кровопийцева ситуация была всё-таки менее безвыходной. Здесь же не безмозглые бандиты, а какие-то жуткие хладнокровные убийцы с красными глазами, говорившие про мясорубку.
Когда дверь за ними захлопнулась, я ещё раз попыталась
– Проснитесь, парни, нам надо бежать отсюда! Немедленно! Нас сейчас в фарш превратят, на полуфабрикаты пустят! Да очнитесь же вы!!!
– Что случилось? Ой, а где это мы? – пришёл в себя Чижиков.
– Твой голос и мёртвого поднимет, – вторым среагировал Пыжиков, – а что случилось?
– Случилось то, что если мы сейчас же отсюда не выберемся, то действительно рискуем превратиться в покойников, – пояснила я, – нужно как-то развязать верёвки.
– Наташка, можешь до моего кармана дотянуться, там должен быть складной ножик, –попросил Федька.
Мне удалось достать эту бесценную в нашей ситуации вещицу и раскрыть одной рукой лезвие. Пока мы освобождались от верёвок, я поведала им о том, что происходило, когда они были без сознания. Затем мы попытались вскрыть дверь, но она оказалась заперта с другой стороны на задвижку.
– И что теперь делать? Нам не выбраться отсюда… – заканючил Петька.
– Хватит ныть! – воскликнула я. – Вон, видите, сверху решётка: можно попробовать через неё пролезть.
– Как ты себе это представляешь? Я что, на воробушка похож?
– Нет, скорее, на страуса! Ну, что вы встали, помогите мне туда забраться! – попросила я, снимая куртку и кофту, чтобы уменьшиться в объёме. Взгромоздившись на опасную конструкцию в виде Федьки, держащего Петьку, я встала последнему на плечи и схватилась за спасительную решётку. Подтянувшись повыше, я просунула в узкий проём сначала голову, а потом и всё остальное, немного проползла по тоннелю и спрыгнула вниз в открывшийся проем. Немного ушиблась ногами, но чего не сделаешь ради долгожданной свободы! Да, хорошо, что я никогда не страдала лишним весом, прибавила бы пару килограммов – вряд ли бы протиснулась между прутьями.
Я оказалась в коридоре напротив камеры и, вынув из ставен железяку, выпустила товарищей из заточения. Оглядываясь по сторонам, мы двинулись вперёд по мрачному подземному тоннелю.
– Ну, ты даёшь, прямо альпинистка! Где так лазать научилась?
– В детстве на перекладинах обожала кувыркаться.
– И правильно делала. Сейчас главное… – но Чижиков не успел договорить: послышался грохот, земля мгновенно разъехалась под ногами, и, пролетев несколько метров, мы очутились на дне глубокого узкого колодца. А сверху, придавливая наши и без того покалеченные туловища, не прекращали сыпаться камни, глина, песок. Это ловушка! Не удивлюсь, если сейчас из углов крокодилы повылезают…
– Все живы? Руки-ноги целы? – спросил Петька, пытаясь встать со спины Федьки и как-то отряхнуться.
– Ааааааааааа! Нет, только не это! – завопила я.
– Что? Что случилось? Что болит? – засуетились вокруг меня парни. – Ушиб, перелом, сотрясение мозга? Ну, не молчи! Ты шевелиться можешь?
– У меня ноготь сломался!
– Тьфу, напугала! Мы думали, ты как минимум шею свернула…
– Не дождётесь! А это, по-вашему, ерунда?! У меня все ногти одной длины, а этот теперь будет короткий огрызок!
– Слушай, вот выйдем отсюда, я тебе хоть сто ногтей наращу. Только придумай, как нам выбраться? – взмолился Чижиков.
– Да у меня не двадцать рук, и не нужны мне искусственные! Федька, а ты что молчишь? Где тут выход?
– Выход там же, где и вход – сверху. Ну что, вскарабкаешься туда?
Я оглядела отвесную бетонную стену, с которой ещё осыпались остатки земли.
– Издеваешься?! Я летать пока не научилась!
– А жаль… Значит, нам остаётся только два варианта: дожидаться зомби или рыть подземный ход.
– Смотрите-ка, а рыть ничего и не надо, – воскликнул Петька, раздвигая упавшие груды камней, – всё уже до нас сделали! – и он указал на небольшую решётку в нижнем углу стены.
– Это что, канализация? – без особого энтузиазма поинтересовался Пыжиков.
– Канализация, вентиляция, какая разница?! – вмешалась я. – Это, возможно, выведет нас на волю. Или тебе не хочется увидеть солнечный свет, вдохнуть свежий воздух?
– Что-то я сильно сомневаюсь, что в этом проёме он будет свежим… Ладно, давайте попробуем.
Общими усилиями мы выдернули из стены ржавую железную решётку и устремили взгляд в открывшийся тёмный тоннель, который по диаметру казался не намного шире футбольного мяча. Зато никаких водопроводных отходов не наблюдалось. Первым вперёд полез Федька, освещая путь фонариком из телефона, который пригодился и «вне зоны действия сети». За Пыжиковым последовала я, и замыкал ползущую процессию Чижиков. Было жутко неудобно, дорога извивалась вправо, влево, шла вверх, земля забилась, по-моему, во все места, лёгкие наполнились пылью, а ещё ужасно хотелось пить. Бедные червяки, это же так неудобно, под землёй ползать! А каково кротам тут живётся? Неужели и нам предстоит та же участь, ведь этот тоннель, кажется, никогда не кончится, мы карабкаемся, наверно, больше часа, а воздуха становится всё меньше.
– Ну, долго ещё? Я сейчас задохнусь! Кто копал этот лаз? Нельзя было покороче его сделать? Мы уже, наверно, километр проползли!
– Наташ, не паникуй. Прошло метров триста-четыреста, не больше. Я уверен, скоро будет выход, – попытался успокоить меня Федька. Однако это у него плохо получилось: через несколько минут дорога закончилась глухой стенкой. Всё, это тупик… Этого уже я вынести не смогла и забилась в истерике.
– Нет, нет, нет! Я здесь не останусь! Ведь должен быть какой-то выход! Ну, придумайте вы что-нибудь!