Пираньи в шоколаде
Шрифт:
– Откуда у тебя эта кассета?
– Прежде, чем я отвечу на ваш вопрос, мы кое-о-чем договоримся. Поднявшись на ноги, ведите себя разумно. Не стоит хвататься за пистолет или вызывать охрану. Любой причиненный мне вред обернется для вас гораздо более серьезными неприятностями.
Надин вскинула голову и вызывающе ухмыльнулась.
– Ты не учла одного. Я не поддаюсь на шантаж.
– Разве я говорила о шантаже?
– Для чего ж еще ты явилась ко мне с этой пленкой?
– Я вообще не собиралась вам ее показывать.
– Что тебе нужно?
– Всего лишь прояснить один вопрос. На левой руке у вас три пятнышка в форме треугольника. Откуда они взялись и что означают?
Азарова недоуменно посмотрела на меня, потом на свою кисть, потом снова на меня.
– Ты хочешь сказать, что явилась сюда, чтобы поговорить о моих родинках?
– Родинках? Разве это родинки?
– Разумеется, родинки. А ты что думала?
– Что это татуировка.
– Это самые настоящие родинки. Посмотри – и сама убедишься.
– На всякий случай не буду приближаться. У меня и так уже синяк на ноге. Идея ближнего боя меня не прельщает.
– Ты слишком труслива для шантажистки.
– Скорее, осторожна.
– Хочешь выпить?
"Черная вдова", ухватившись за ручку двери, медленно поднялась с пола. Ее пошатывало.
– Мартини с крысиным ядом?
– Предпочитаешь цианистый калий?
– Пожалуй, я воздержусь.
– А вот я выпью. И нечего мне "выкать". Смешно называть на "вы" человека, которого шантажируешь.
– Повторяю: я тебя не шантажирую.
Неуверенно ступая, Надин добралась до бара, плеснула в стакан щедрую порцию коньяка и грубо, по-мужски, опрокинула ее в глотку. Минуту спустя на щеках Азаровой заиграл румянец, в глазах появился опасный блеск.
– С чего вдруг тебя заинтересовали мои родинки?
– Они расположены в форме правильного треугольника. В традициях многих народов форме и местонахождению родинок или родимых пятен придается особое значение. Твой треугольник что-либо означает?
– В древней Персии этим знаком были отмечены избранники богов. Им всегда сопутствовала удача.
– Как и тебе?
– Как видишь.
– Какая связь существовала между тобой Машей Зуенко?
– Машей Зуенко? Это еще кто?
– Дело твое, – вздохнула я. – Не хочешь говорить со мной – будешь объясняться с правоохранительными органами. Покопавшись в твоем прошлом, рано или поздно милиция установит связь между вами, а вместе с ней и мотив преступления.
– Преступления? Какого еще преступления?
– Желая отомстить братьям Светояровым за смерть Маши, ты скормила Максима пираньям, обставив все таким образом, чтобы подозрение пало на Антона.
Азарова недоверчиво уставилась на меня. Ее изумление выглядело совершенно искренним.
– Что за бред ты несешь?
– Нет смысла продолжать
– Прекрати нести чушь! Чего ты добиваешься?
– Всего лишь пытаюсь понять, связана ли смерть Светоярова с событиями семнадцатилетней давности.
– А если я докажу тебе, что не убивала?
– В этом случае я забуду о твоем существовании. Меня интересует только убийца. Шантажом я не занимаюсь.
На этот раз Надин глотнула коньяк прямо из горлышка. Ее лицо помрачнело.
– Я не хотела, чтобы она делала эту дурацкую татуировку, но Маша стремилась во всем походить на меня. Она была уверена, что три наколотые точки принесут удачу и ей, но боги не принимают поделок и жестоко наказывают тех, кто пытается обмануть судьбу. Маша не прожила и года после того, как скопировала мои родинки.
"Черная вдова" снова приложилась к бутылке.
– Да ты садись, – кивком головы она указала на одно из кресел для посетителей. – Мне тоже стоит присесть. Наверняка, прежде чем явиться сюда, ты собрала обо мне кое-какую информацию.
– Это было нетрудно. Твое имя не сходит со страниц желтой прессы.
– В таком случае, ты в курсе того, что я расчетливая, бездушная стерва. Меня даже называют "Черной вдовой" – паучихой, пожирающей выполнивших свою функцию самцов.
– Не сомневаюсь, что тебе льстит подобная репутация.
– Именно поэтому я не люблю думать о Маше. Воспоминания о ней делают меня сентиментальной, а я не могу позволить себе подобной слабости.
– Даже наедине с собой?
– Особенно наедине с собой. Ладно оставим эту тему. Я расскажу тебе, с чего все началось.
Мы с Машей встретились в пионерском лагере. Мне было четырнадцать, ей тринадцать. Уже тогда, она была невероятно хорошенькой, в отличие от меня – маленькой невзрачной худышки. Как женщина я сформировалась значительно позже.
Зуенко была рафинированной москвичкой, я – провинциалкой из бедной рабочей семьи. Ее отличали красота и шарм, меня – бойцовский характер и стремление верховодить. В лагере я была заводилой. Даже мальчишки уважали и слушались меня. Маша не отличалась самостоятельностью, ей требовалась сильная личность, за которой она могла бы следовать. Так получилось, что в качестве объекта поклонения Маша выбрала меня.
Я завидовала ее красоте, и в то же время мне льстило, что самая красивая девочка лагеря ходит за мной по пятам и заглядывает в рот, ловя каждое мое слово. Я снисходительно принимала ее привязанность, не испытывая к "рохле", как я ее называла, особенно теплых чувств. Но потом все изменилось. Изменилось после того, как Маша стала убийцей. Она сделала это ради меня. Такие вещи, как ты понимаешь, не забываются.