Пираньи в шоколаде
Шрифт:
– Произошла какая-то ошибка. Я полностью контролировала ситуацию!
– На этот раз ты переоценила свои возможности.
Надин бросилась к телефону и схватила трубку.
– Бесполезно, – горько усмехнулся продюсер. – Уже ничего не поправишь.
Дрочиладзе повернул голову и его взгляд зафиксировался на мне. Судя по недоуменному выражению лица, он только сейчас сообразил, что в кабинете присутствует совершенно постороннее лицо.
– Это еще кто? – не слишком вежливо осведомился Гоги.
– Никто, – поднимаясь с кресла, сказала я. – Случайная посетительница, ничем
Я бодро протопала к двери, опасаясь почувствовать на своем плече волосатую лапу продюсера, но никто меня не остановил.
* * *
Очутившись на улице, я поспешно забралась в свой "фиат" и тронула машину с места. Разговор, невольной свидетельницей которого я стала, не предназначался для посторонних ушей. Как бы в новые неприятности не влипнуть. С другой стороны, ничего такого уж опасного я не услышала – об отмывании Гогой чеченских денег знает весь свет, как и о связи "Черной вдовы" с криминальным бизнесом, – да и вообще преступной парочке было не до меня. Остается надеяться, что обо мне благополучно позабудут.
Слова Дрочиладзе заставили по-новому взглянуть на недавние события.
Судя по всему, Светояров с Азаровой временно объединились, и через сеть совместно созданных подставных фирм помогали отмывать деньги чеченской мафии. Фирмы накрылись, деньги со счетов исчезли, а заодно куда-то испарилось и все состояние Макса. Наибольший интерес представлял вопрос, кто и когда успел провернуть эту грандиозную мошенническую операцию. Максим? Может, поэтому его и убили?
А что, если это сделал Антон, подставляя таким образом брата? Способностей и знаний для этого у него вполне хватило бы, да и шпионить за Максом ему было проще, чем кому бы то ни было.
Надин я тоже не сбрасывала со счетов. Она могла подставить Максима, подослать к нему наемного убийцу, а потом, изображая святую невинность, свалить все на погибшего Светоярова. "Черная вдова" любит риск, хорошо знакома с криминальной средой. Ей удавалось проворачивать операции и покруче.
От размышлений меня оторвал звонок сотового телефона. Услышав голос Жанны, я едва не столкнулась с "подрезавшими" меня "жигулями".
– Жанна! Ты где?
– Не имеет значения. Я…
– Ты в порядке? Как ты себя чувствуешь?
– Почти в норме, но еще не совсем.
– Подожди минутку, я остановлю машину, а то обязательно в кого-либо врежусь.
Свернув в первый попавшийся двор, я втиснула "фиат" в узкое пространство между ржавым "москвичом" и мусорным баком. На кромке тротуара, уткнувшись головой в бампер "москвича", спал пьяный бомж, из помойки тянуло гнильцой, но это не имело значения. Главное – Жанна объявилась и, похоже, уже отошла от действия наркотика.
– Слава богу, ты объявилась! – выпалила я. – Я так волновалась за тебя. Ты уже знаешь, что Бублика застрелили?
– Застрелили? Где? Когда?
Я кратко пересказала последние события.
– Думаю, тебе стоит встретиться с Чупруном
– Колюня – мент.
– Но он наш друг.
– Все равно в первую очередь он мент. Даже не уговаривай меня, в милицию я не пойду. Сначала я сама должна понять, что именно произошло в ту ночь.
– Ты говорила Бублику, что убила Макса. Ты действительно это сделала?
– Возможно. Я точно не помню.
– Но хоть что-то ты помнишь? Можешь рассказать мне все по порядку?
– Аспид предложил отправиться к нему в Нижние Бодуны. Он ехал на своем "Харлее", я – на "Нежной смерти". Сначала мы целовались в саду, а потом он повел меня в спальню. Мы почти не разговаривали. Если честно, я не представляла, о чем с ним говорить. Он повалил меня на кровать, а дальше… Сама понимаешь. Это было какое-то безумие. Не представляю, сколько времени это продолжалось. Иногда казалось, что мы исчерпали себя до краев, когда нет сил даже открыть глаза, даже пошевелиться, но потом мы немного отдыхали, и все начиналось сначала.
Потом я заснула.
– Во сколько?
– Не помню. Я не смотрела на часы. Через некоторое время Макс разбудил меня.
– И ты снова не посмотрела на часы? – предугадывая ответ, спросила я.
– Зачем? Мне было не до этого. Помню только, что за окном еще было темно. Макс поставил на кровать поднос с двумя бокалами шампанского. Теперь я понимаю, что в шампанское он подмешал какой-то наркотик, но тогда мне и в голову не могло прийти нечто подобное. Мы выпили, а через несколько минут со мной что-то произошло. Все вокруг вспыхнуло яркими цветовыми пятнами. Я словно летела, но в то же время я знала, что сижу на кровати.
Я спросила Аспида, чем он меня опоил, но он засмеялся и ответил, что я пьяна от любви.
Потом он сказал, что хочет кое-что мне показать, и повел меня в оранжерею. Меня пошатывало, предметы вокруг меняли свои очертания, но мне было так весело и хорошо, что это меня не волновало.
Мы вошли в оранжерею, и Макс предложил поиграть в жмурки. Голова у меня к тому времени совсем пошла кругом, за деревьями мерещились странные прозрачные существа. Я еле держалась на ногах, но то, что я время от времени спотыкалась и падала, страшно забавляло. Макс завязал мне глаза шарфиком с мотоциклами, который мне подарил Бублик, раскрутил меня на месте, отпустил, а потом позвал меня.
Смеясь, как сумасшедшая, я следовала за его голосом. Мне казалось, что это самая веселая игра на свете. Иногда я прыгала в сторону звука, стараясь схватить Макса, но безуспешно. Наконец я коснулась его, но споткнулась и упала, толкнув при падении Макса.
Потом я услышала всплеск воды и ужасный крик. Казалось, он доносится отовсюду, разрывая мою голову на части. Я сорвала с глаз повязку, но ничего не увидела – вокруг была темнота. Я попыталась встать, но снова упала. Крик становился все глуше и, наконец, затих. Потом, совершенно неожиданно, вспыхнул свет. Я с трудом поднялась на ноги, увидела, что нахожусь рядом с прудом, и удивилась – Аспид не говорил мне, что в оранжерее есть пруд.