Пиранья против воров (Пиранья-5)
Шрифт:
– Жалеешь?
– Жалею, - признался лысый.– Ты ж ее сам видел. Идеальная жена, точно тебе говорю. В наши годы пора бы и очаг обустраивать...
– А Томка что из себя представляет?– спросил Мазур.
– Томка? Девка как девка. Обыкновенная. По-моему, до сих пор не привыкла к иным жизненным переменам. Неловко ей, сам прикинь. Сначала - полная безотцовщина, с мамой-бюджетницей в хрущевке, потом вдруг, как чертик из коробочки, объявляется Папа, да какой... Ничего, привыкнет. Папа к пятидесяти сентиментальным стал, как все мы, грешные, квартирку ей купил в "дворянском гнезде",
– В курсе.
– И правильно Папа раскинул, по-моему. Лучше, чтобы была под рукой и под присмотром, а то, не ровен час...
– Ага, в заложницы кто возьмет, - усмехнулся Мазур.– У вас в Шантарске случается, а?
– Степаныч...– убедительно сказал лысый.– Ну что ты, как дите малое? Такова се ля ви! Ты - человек, опытный, профессионал, крутанешь это дело, как орешек, щелкнешь, и отпустят твою лапочку, зуб даю... Еще и денег дадут. Папа свое слово держит. Ты уж, главное, постарайся...
– Далеко еще?– спросил Мазур.
– А вот уже и приехали почти...
...Мазур вовсе не прикидывался, не имитировал бурную деятельность, когда в течение двух последующих часов осматривал все четыре точки. Сухое, казенное описание, пусть даже сделанное профессионалом - это одно, а самоличный осмотр места происшествия - совсем другое. Кто-то может и назвать это мистикой, но при таких вот осмотрах вполне можно понять убийцу. Догадаться, хотя бы примерно, что он из себя представляет.
Работа на пейзаже лишь подтвердила первые впечатления: вот именно, профессионал. При такой серии о везении, лихости и прочей лирике говорить не приходится. Всех четырех работал неслабый спец - наверняка располагавший сообщниками, пусть и не в особенно большом количестве... а впрочем, нет. Не обязательно. Мазур вполне мог бы провернуть все четыре дела в одиночку - а он не единственный в стране, кто на это способен, и даже не сотый...
– Ну, и что скажешь, профессор?– с любопытством спросил Котовский, когда они уселись в машину.
– Все то же самое, - ответил Мазур задумчиво.– Тут постарался нехилый профессионал, и я бы на твоем месте обзавелся броником...
– Шутишь?– насторожился Котовский.
– Ничего подобного. Вы же сами так и не поняли принципа, по которому он щелкает. Кто поручится, что он не на тебя теперь нацелится? Пока одно ясно: босс ему не нужен. А вот за остальных ручаться не могу.
– Типун тебе на язык, - пробурчал лысый, ерзнув на сиденье.– Ну, куда теперь?
– В союз художников. Знаешь, где это?
– А вот представь себе!– хмыкнул лысый.– Знаю. У них там есть магазинчик, мы одному индивидууму на день рожденья покупали отличную картинку с голой бабой. С большим чувством и мастерством насобачено... А зачем тебе художники?
– Голубчик...– сказал Мазур.– Мне же предстоит с искренними глазами объяснять интеллигентной старой даме, почему ее любимая племянница так и не появилась... Ты же за меня это делать не будешь? Вот то-то и оно... Ждать меня не надо, я поболтаюсь по городу в одиночестве. Босс
– Да знаю я, - сказал лысый настороженно.– Ты только смотри, Степаныч, дурочку не пори...
– Не стриги ушами, - сказал Мазур недовольно.– Черт с вами, играем по вашим правилам... Я не самоубийца, знаешь ли.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ОБИТЕЛЬ ИЗЯЩНЫХ ИСКУССТВ
Как и следовало ожидать, штаб-квартира шантарских художников являла собою не богемное обиталище с холстами на подрамниках, голыми натурщицами и грудами глины, а несколько комнаток сугубо канцелярского вида. Три из них оказались незаперты, но внутри никого не было, четвертая на замке, а в пятой помещалась замордованная жизнью дамочка неопределенных лет, с истеричным блеском в глазах и дымящимся окурком в уголке ненакрашенного рта. Она восседала над какой-то обширной ведомостью с видом Пушкина, заканчивавшего "Онегина". Нежданный визит Мазура ее отнюдь не обрадовал, она сухо проинформировала, что Анна Всеволодовна Нечаева вообще-то должна быть, но ее пока что нет, и когда появится, в точности неизвестно. После чего, сочтя, должно быть, свою миссию выполненной, с вдохновенным видом уткнулась в ведомость.
Мазур вышел в крохотный вестибюль. Там имелась еще одна дверь, куда он не заглядывал, но на ней красовалась табличка "Посторонним вход воспрещен. Служебное помещение" - и он, будучи вышколен армией, не стал дергать за ручку.
Вышел на улицу, постоял в раздумье, медленно завернул за угол, прикидывая, как бы убить время.
И остановился с размаху.
Там, за углом, он увидел невысокое крыльцо, настежь распахнутую дверь, ведущую в обширное помещение с картинами на стенах и какими-то стеклянными ящиками в глубине. А над дверью красовалась полукруглая вывеска, золотым по черному: "Магазин-салон "Радость". Живопись, антиквариат, народные промыслы". Часы работы, выходные...
Он ощутил себя охотничьи псом на тропе, нюхнувшим свежий, густой запах дичины.
И тут же задребезжал пейджер. Мазур несколько неуклюже снял его с пояса, надавил кнопки - он почти не пользовался такими игрушками и плохо умел с ними обращаться. По зеленоватому экранчику поползла надпись: "Этот самый магазин, этот самый..."
"Вот, значит, как..." - сказал себе Мазур, пытаясь сохранять полное хладнокровие. Не стал подниматься по ступенькам, достал сигарету и присел на лавочку, изо всех сил стараясь не озираться очень уж откровенно.
Чудес не бывает. В подобные совпадения что-то не верится. Тот, кто передал ему весточку через Ксюшу, явно не хотел чтобы Мазур спутал этот магазинчик с какой-нибудь другой "Радостью" - название очень уж банальное, быть может, но в Шантарске не единственное. И просто обязан был сейчас за Мазуром наблюдать только так и можно расценить нежданное послание.
Где он может быть? Да где угодно... Мазур сидел лицом к тихой улочке, к трехэтажному универмагу. Перед ним и поблизости стояло не менее тридцати машин, и во многих сидели люди. И гуляющих на улице хватало - местечко было тихое, пешеходная зона, неподалеку сразу три уличных кафе, фонтан, неширокая протока Шантары, куда обыватели ходят купаться... Нет, вычислить наблюдателя не смог бы и Джеймс Бонд.