Пират и русалка

О'Бэньон Констанс

– Да. – Доминик оторвалась от него и ощупью пробралась к столу. Она зажгла свечу и отошла в сторону от света, чтобы он не смог разглядеть ее лица.

– Нам надо отдохнуть.

Джуд любовался ее темными влажными волосами, обрамлявшими прекрасное лицо. Затем его взгляд передвинулся на влажную рубашку, сквозь тонкую ткань которой отчетливо вырисовывались крепкие груди. Джуд почувствовал, как внутри у него все перевернулось, и шагнул к ней.

Доминик была занята приготовлениями на завтра и совершенно не подозревала,

что творится с Джудом.

– Завтра мы расстанемся, не так ли? – спросил он, делая к ней еще один шаг.

– Ты вернешься на свой корабль, вы немедленно отплывете отсюда. – Она повернулась увидела Джуда у себя за спиной и встретила взгляд его завораживающих глаз. Доминик быстро подняла руку, прикрывая лицо, но он, похоже, не заметил ее шрамов.

– Я знаю, ты говорила, что никогда не позволишь мне снова притронуться к тебе, Доминик. – Его голос звучал неуверенно и дрожал. – Можно, я… обниму тебя в последний раз?

Вскрикнув, словно раненая птица, Доминик бросилась в его объятия и, закрыв глаза, почувствовала, как тесно сомкнулись вокруг нее его руки. Она прижалась щекой к его грубой рубахе, желая, чтобы это мгновение никогда не кончалось.

– Наступит завтра, и я никогда больше не увижу твоего лица, – зашептал Джуд. – Но я хочу кое-что тебе сказать. Твоя жизнь окружена завесой тайны, и мне сквозь нее не проникнуть. Ты не оставляешь мне ничего, на что я мог бы опереться.

Доминик не отвечала: у нее в горле стоял ком, и голос не повиновался ей.

– Нельзя сказать, что встреча с тобой принесла мне одни только удовольствия, – продолжал Джуд.

– Я знаю, что доставила тебе много неприятностей.

Она почувствовала, как он затрясся от беззвучного смеха.

– Довольно точное замечание.

– Что ты хотел мне сказать? – спросила Доминик, не смея дышать и надеясь услышать, что он все еще ее любит.

– Вот что. Ты старалась убедить меня, будто у тебя было много мужчин, Доминик, но я знаю, что был первым.

Он все еще не выпускал ее из своих объятий, и Доминик приникла к нему еще ближе – отчасти потому, что ей хотелось бы стоять так вечно, отчасти оттого, что она не смела поднять на него глаз.

– Как ты узнал?

Боже милосердный, как он хотел ее в эту минуту! Но Джуд стоял, не шевелясь, и старался не думать о том, как она соблазнительна и желанна.

– Мужчины разбираются в таких вещах, Доминик.

– Но каким образом?

Он поднял ее лицо и нежно заглянул ей в глаза.

– Мужчина просто не может ошибиться насчет этого, Доминик.

Она отстранилась и ошеломленно уставилась на него.

– И ты мог спокойно смотреть, как я притворяюсь и делаю из себя идиотку? Почему ты так поступил?

– Спроси лучше себя, зачем тебе так понадобилось убеждать меня, будто ты птичка бывалая. Я с самого начала не мог понять, зачем ты пробралась на борт моего судна.

– Теперь это не имеет значения. Все это уже в прошлом и пусть там и остается.

Доминик не успела осознать, как это случилось. Она только взглянула в его глаза, страстно пожелав, чтобы он ее поцеловал, и уже в следующее мгновение из его груди вырвался вздох и он припал к ее губам.

Его руки гладили ее спину. Затем он высвободил ее рубашку из брюк и нежно коснулся ее груди. Она не оттолкнула его и тогда, когда его рука расстегнула пояс ее брюк и опустилась ниже, ласками принуждая ее сдаться.

– Только еще один раз, – проговорил он, подхватывая ее на руки и неся к своей кровати. Опустив ее на ложе, Джуд стал срывать с себя одежду, продолжая целовать ее губы, шею, грудь, и Доминик затрепетала от вспыхнувшего в крови желания.

– Я запрещала себе даже думать об этом, – дрожащим голосом произнесла Доминик.

– А я боролся с собой днем и ночью, чтобы не наброситься на тебя, – признался Джуд.

Его рука скользнула вверх от ее колена и мягко раздвинула ей бедра.

– Скажи, что ты не хочешь, и я остановлюсь, – прошептал он.

Доминик покачала головой и раскрыла ему навстречу губы.

От ее немого ответа у Джуда перехватило горло. Он проник в нее самым кончиком своей затвердевшей плоти и взглянул в ее пылающие страстью глаза.

– Ты еще можешь меня остановить.

Она изогнула бедра, принуждая его глубже войти в нее.

Его тело охватила дрожь наслаждения, и Джуд прижал Доминик к себе.

– Теперь меня уже не остановить, моя маленькая русалка.

Они вместе взлетали на волнах страсти, и каждый знал, что это их последняя ночь вдвоем.

Когда они наконец оторвались друг от друга, оба были опустошены – и телом, и душой.

– Останься со мной, – попросил он, целуя ее припухшие губы.

– Не проси меня об этом. – Она села и убрала с лица спутанные волосы. – Я не могу.

– Я имел несчастье встретить самую непредсказуемую женщину на свете. Ты сводишь меня с ума. Твоя таинственность с каждым днем все сильнее опутывает меня сетью, и мне уже не вырваться. Есть ли человек, который знает тебя настоящую?

– Только один Валькур.

Боль, которую причинили Джуду ее слова, невозможно было описать.

– О да, тот мужчина, которого ты любишь, – с гневной язвительностью проговорил он. – Интересно, каково ему будет узнать, что ты отдалась мне?

Но в ее жизни существовали вещи, которые должны были оставаться для него тайной, как бы это ни раздражало его.

– Хочешь, я намажу тебе раны? – спросила она, желая переменить тему.

– Нет, не хочу.

– Ну и хорошо. Завтра вечером ты уже будешь на борту «Вихря», и тобой займется Итан. – Доминик легла на другую кровать и смежила веки, мечтая, чтобы утихла боль в ноге. Этот ожог беспокоил ее все сильнее.