Пират Императрицы

Ренсинк Татьяна

– Ну же, барышня... Соберитесь. Матушка Императрица настороже. Не случилось бы чего, - поправила Настя чуть вылезшие из причёски фрейлины волосы волосы.
– Подите, поговорите с нею, дабы думы дурные отвести. Переживает, не случилось ли романа у Вас с князем.

– Знаю, нельзя, да сердечку не прикажешь не биться трепетно от знаков внимания, - прошептала Екатерина.
– Пойди со мною, молю. Без тебя мне страшно.

– Да я всегда при Вас, моя милая, - улыбалась Настя, искренне жалея и поддерживая

её.

Ещё раз позаботившись, чтобы внешне фрейлина выглядела аккуратно и без следов расстройства, Настя сопроводила её к покоям Императрицы. Там они вошли в одну из комнат рядом, где и располагалось место дежурства фрейлин...

Суточное дежурство — было главной должностной обязанностью штатной фрейлины. Нельзя было отлучаться никуда, отвлекаться, и приходилось выполнять даже самые необычные поручения Императрицы. В одну смену заступали часто три фрейлины, заранее договорившись, кто в какое время будет дежурить.

Так, когда Настя с фрейлиной Екатериной пришли, другие две фрейлины были уже там. Настя улыбнулась им, ведя Екатерину в соседнее помещение, называемое гостиной, где и закрылась с нею от посторонних глаз...

* - русская народная песня.

Глава 6

Настя и Екатерина сразу, как только вошли в гостиную комнату для дежурства, услышали доносившиеся из покоев государыни голоса...

– Кто-то с визитом?
– прокралась тихонько к двери Екатерина и прислонилась ухом.

– Осторожно, барышня, - хихикнула Настя с умилением.

– Ах, послушай же... Интересно, - шепнула та, и заинтересовавшаяся Настя встала рядом.

Голос довольной Императрицы звучал нежно, и девушки переглянулись.

– Князь Потёмкин, Ваше Величество, не имеет против себя балансу, - ответил мужской голос из покоев Императрицы.

– Будет,... Иван Иванович, - смеялась та.
– Он умница. Будет нам прекрасным Черноморский флот! Не зря ему дело поручила. Верить Гришеньке можно. Надо будет приказать специальную медаль для него изготовить.

– Всё ему. Он уникален, право, - прозвучал со вздохом голос Ивана Ивановича.

– Успокойся, мой дорогой, - улыбалась на вид спокойная Императрица.
– Расскажи-ка лучше мне вот что, - делался её голос более серьёзным.
– Правда ли, что поймали Ваньку Морозова? Он скрывался под именами Жана и Жюль?

– Правда, Екатерина Алексеевна,... сущая правда, - подтвердил тот.
– Имена-то всё подбирал какие... Ваньки все...

– Почему же ты умолчал об этом?
– удивилась Императрица.

– Беспокоить перед сном не хотелось, - пояснил Иван Иванович, а после непродолжительной паузы продолжил.
– Взяли его вчера. Скрывался под именем Жюль. Как признался,... если то было его чистосердечное признание,... он только покинул очередной корабль. Мол, судно английское пригласило да обещало больше заплатить за службу. Между делом охотится за каким-то своим сокровищем, что те господа, с которыми его взяли, будто похитили у него.

– Жан или Жюль... Этот Ваня нравится мне, - улыбнулась Императрица.

– Как можно, Екатерина Алексеевна, - удивился Иван Иванович.
– Простите за выражение, но ведь он же... преступник, лжец и предатель... Пират!

– Полно тебе, - засмеялась Императрица.
– Пусть приведут его сюда... Я с ним познакомиться поближе хочу.

– Когда, матушка?
– растерялся было тот, и тут же последовало удивление Императрицы:

– Сей же час!

– Ой, как интересно, - вымолвила фрейлина Екатерина, и Настя, находящаяся подле неё, тут же отошла от двери:

– Коль прознает матушка-государыня, что подслушивали, гневаться будет.

– Она никогда не гневается. Душа светлая. Меня любит. Тем более у нас с нею одно имя и отчество, - уверенная Екатерина в своих словах только сделала шаг от двери, как Императрица позвала:

– Катюша! Поди сюда!

Екатерина в подступившем вдруг страхе перекрестилась и вышла из гостиной в спальню государыни:

– Звали, матушка?...

– Ну-ка, отыщи-ка скорее, где мои карты. Да поновее возьми!
– приказала та, прихорашиваясь у зеркала.
– Как я выгляжу?

– Вы прекрасны, Екатерина Алексеевна, - с искренним восхищением молвила фрейлина и тут же открыла нужный ящик ночного столика.

Она взяла оттуда завёрнутую в атласную ткань фиолетового цвета колоду карт. Императрица сразу указала рукой на круглый столик посередине, у которого стояло два кресла.

– Что это ты сегодня так медлишь? Туда, туда!

Но фрейлина промолчала, положив карты на столик.

– Ах, милочка, - улыбалась сама себе в зеркале Императрица, поправляя причёску, но вдруг прекратила это делать и попросила.
– -Помоги-ка парик надеть...

Екатерина послушно стала помогать матушке-государыне, а добродушная улыбка с лица той так и не сходила:

– Ничего... Твоё время тоже вот-вот настанет, и будешь счастливой женой.

– Женой?!
– так и застыла в появившемся новом страхе фрейлина.

– Да, именно, - подтвердила Императрица, а улыбка её была настолько нежной, доброй, что страх должен был бы и отступить, но нет.
– Приглядись на бале масок к Воронцову... Он давно страдает по тебе.

И фрейлина кивнула в согласие, опасаясь потерять любовь дорогой государыни, для которой, как всем было известно, она являлась любимой фрейлиной...