Пират.Дилогия
Шрифт:
– Есть и в Эйкене. А в соседнем Оранжбурге так и вообще отличная танцплощадка! – похвастался Боб. – Со всех ближних графств едут.
– О, надо же – со всех графств! Со всех деревень, хотел ты сказать. Небось, выйдут старые пердуны с банджо да затянут чтонибудь типа «Gazolin Alley» или «Iren Good Night», в общем чтонибудь такое тоскливоепретоскливое, под что еще моя бабушка танцевала.
– Ох и язва ты, Лина! – подойдя к своему «Шевроле Импала», обернулся гость. – Всегда знал, что ты язва, да!
В ответ на эти слова кубинка весело расхохоталась:
– Ты самто к нам туда приедешь, а, Боб? В эту дыру!
– Может быть, и загляну, если время будет. А насчет дыры… Так ты ж сама хотела в деревню.
– Ой, уел, Бобби! Уел!
Вечером, разложив на полу карту штата, обе парочки принялись рассчитывать путь. Причем Лина почемуто держала себя за главную – всеми командовала, всем распоряжалась. Впрочем, она всегда так себя вела… быть может, поэтому Быстрый Гонсалес еще до сих пор не сел.
– Через Колтон поедем, вот, по этому шоссе… как раз в Ватерборо заедем, там очень хороший секондхэнд…
– А почему не через СентДжордж?
– Ты что, глухой, дорогой? Я ж тебе сказала – в Ватерборо Очень! Хороший! Секондхэнд! Обязательно заглянем, верно, Бьянка? Накупим себе всякой деревенской одежки – всяких там джинсов, шорт…
– Резиновые сапоги не забудьте, – внимательно разглядывая карту, пошутил Громов. – Для колхозной дискотеки – в самый раз!
– Для чего в самый раз? – Лина непонимающе моргнула.
– Для сельских танцев!
– О! – кубинка радостно хлопнула в ладоши. – Мы и вам обновки купим… Какиенибудь дурацкие ковбойские шляпы… Да! Майк, ты ключито взял?
– Взял, взял… Эндрю, кстати, в магазине ночевать придется, чтоб деньги не терять.
– Ой!
– Но парутройку раз в неделю я его вам гарантирую! Как и себя…
Ферма на реке Южный Форк оказалась вовсе не такой развалюхой, как со слов Боба представлял себе Громов. Довольно просторный дощатый дом из пяти комнат и обширной столовой, во дворе – колодец, сарай и заброшенный, с протекающей крышей, гараж, полный всякого железного хлама.
– Металл можно в скупку сдать, – заглянув, усмехнулся Андрей. – Если денег не будет.
Весь день новоявленные жильцы приводили дом в болееменее приличное состояние – Лина вымыла пол, баронесса же занималась занавесками, постельным бельем и всем таким прочим. Тем временем мужчины чуть прибрались в гараже, проверили на меткость обнаруженное там же старое охотничье ружье и на всякий случай приделали к выходной двери внутренние запоры.
– Жаль, телефона нет, – усевшись на старую скамью, Громов покачал головой. – Ну хоть электричество – и то неплохо.
– К выходным телевизор сюда привезу, – пообещал Майк. – А сейчас пускай радио слушают. Пошли, антенну натянем.
Растянув найденный в гараже кусок медной проволоки между двумя липами, молодые люди подключили импровизированную антенну к старинному, годов еще тридцатых, приемнику, напоминавшему отделанный красным полированным деревом дворец; Гонсалес покрутил ручку настройки…
– …правительство Хрущева предложило созвать трехсторонние переговоры по скорейшему урегулированию кризиса… Военные круги полагают… В Пентагоне требует немедленных военных действий…
Сплюнув, Магдалина бросила выжатую тряпку в ведро:
– Ты лучше музыку поискал бы!
– Так я ее и ищу, – пожал плечами Майк. – Да тут на всех волнах одно и то же… Ага! Вот!
Из приемника донеслось чтото похожее на твист или шейк…
– Карл Перкинс, – тут же определила кубинка. – Ну пусть хоть это.
Ранним утром Гонсалес и Андрей уехали в Чарлстон и вернулись лишь через четыре дня, двадцать седьмого октября вечером. Вернулись довольные – с деньгами, с телевизором, с радиолой, чем немало порадовали добровольных затворниц.
– Уау! – Быстрый Гонсалес едва успел выйти изза руля, как Лина с визгом бросилась ему на шею. – Ну наконецто явились! А мы уж хотели пешком на танцы пойти – машиныто нету. Телевизор привезли? Радиолу? Ой, как я тебя люблю, милый! Дай поцелую… уууммм… Ну что там в городе делается?
– Да все прям как с ума сошли, с этим ракетами красными, – отмахнулся Майк. – Паникуют, войны боятся.
– Это мы и по радио слышали, – Магдалина разочарованно покачала головой. – Ты скажи, как там знакомые наши, бизнес?
– Да с этимто все в порядке…
– Ну вот! А ты говоришь – война.
Пока обнималисьцеловались, пока перетаскивали в дом привезенные вещи, уже начало смеркаться и, как всегда на юге, почти сразу обрушилась темнота. Лишь узенький серп луны светился в ночном темносинем небе, да както уныло, безрадостно, сверкали звезды.
– Вы надолго? – поставив на стол опустевший бокал, негромко спросила Лина.
– На два дня, – погладив девушку по руке, отозвался Майк. – Ты ж уже спрашивала, у машины, не помнишь?
– Конечно, не помню. Я ж целовалась тогда! Это хорошо, что на два дня. Завтра на танцы съездим… в этот… как его? Эйкен.
Гонсалес покривил губы:
– В Эйкен не получится – там документы проверить могут. Лучше в Барнвелл или Оранжбург. А хотите – в Салюду.
– Ты б еще сказал – в Кентукки! – разливая по бокалам вино, презрительно скривилась девушка. – Деревня – она деревня и есть.
– Э, милая! – подняв бокал, Майк рассмеялся. – Для тебя все, что не Чарлстон – деревня.