Пират.Дилогия
Шрифт:
– На корабль! – спешившись, живо приказал Громов. – А вы двое – на ближайшую галеру, пусть живо дует сюда и развернет фрегат к городу правым бортом. Ну а вы что? – Андрей оглянулся на сходнях. – Вперед – выручайте наших чертей, что уж.
– Господин ка… – вытянулся с докладом мичман со шлюпа.
Убрав шпагу, Громов махнул рукой:
– Отставить! Как у вас дела?
– Почти все готово, госпо…
– Канониры на судне есть?
– Я сам канонир!
– Отлично! Орудия правого
– Здесь нет картечи, господин капитанкомандор, – озадаченно доложил мичман. – Одни только ядра.
– Тогда ядрами. Живо!
Ополченцы явно теснили мародеров, обывателей было куда больше, да и бились они за свое, личное, к тому же и командир у них, похоже, был парнем толковым. Зря не суетились, в рукопашную схватку не вступали – просто стреляли изза угла, изза заборов, из окон и даже с крыш. И с каждым залпом силы осаждавших таяли.
Притяпавшая, наконец, скампавея, ткнулась тупым носом фрегату в борт.
– Отдать концы! – Андрей поправил на голове треуголку. – Эй, на галере! Разворачивай давай, да шевелитесь уже!
Скампавея спешно развернула отваливший от причала фрегат.
– Еще две сажени! – примерно прикинув траекторию, командовал капитанкомандор. – Полторы… Ага! Эй, канонир, к выстрелу готовы?
– Давно готовы, господин ка…
– Огонь!!!
Громыхнул залп, и угодившие в дома ядра сильно охладили боевой пыл ополченцев, чем и воспользовался Громов, вновь подойдя к пирсу и взяв на борт всех оставшихся на берегу солдат, в том числе и галерного капитана Важнова – тот бежал из города не один, тащил за руку какуюто полуодетую малолетнюю девку.
– Девчонку отпусти, черт! – ругаясь, Андрей сбежал по сходням и буквально вырвал несчастную из рук славного российского офицера. – Беги домой, дура!
– Как домой? – неожиданно взъярился галерный. – Это – моя добыча! Эй, стой! Ты куда? Ах ты ж, сука!
Выхватив изза пояса пистолет, Важнов тут же выстрелил… и попал бы, кабы Андрей не двинул его под локоть да не гаркнул в ухо:
– Ты что творишь, сволочь? А ну, живо на галеру, это приказ! Уходим!
Плюясь и ругаясь, капитан галеры, однако, побоялся ослушаться приказания и дальше действовал без эксцессов, по плану, согласно которому все суда – в том числе и только что захваченный фрегат – спешно покидали гавань, для чего «Красный Барон» и «Гордость Виваре» снова организовали дымовую завесу. Правда, крепостные пушки все же сумели разворотить на одной из галер корму и даже свалить бизань на бывшем своем же фрегате… Бизань быстро поправили плотники во главе с верным Спиридоном, что же касается галеры – не так уж там все сильно и разворотили, вполне можно было плыть.
– Жалко, Антипку не убило, – хмыкнув, поручик Федосеев с видимым
– Какого еще Антипку?
– Да Важнова, галерного капитана. Теперь будет на нас доносы писать, вот увидите, господин капитанкомандор.
Вот насчет этого Андрей почемуто не сомневался, а потому, будучи человеком опытным и даже гдето житейски мудрым, живенько усадил за написание встречных кляуз всех, кого можно:
– Пишите, парни, все! Как этот черт едва не сорвал всю операцию – изза какойто шведской девки!
Инспирированные хитрым Громовым доносы попали к царю первыми – уж об этом капитанкомандор позаботился сразу же, как только судно ошвартовалось у пристани СанктПитерБурха. Отправил бумаги с нарочным, а уж потом, выкупавшись в Неве и приодевшись, отправился на доклад к государю, с чувством глубокого удовлетворения пропустив мимо себя вышибленного с крыльца летнего царского дворца Важнова Антипку, жалостливо вопящего и державшегося за левое ухо. Видать, сам царь приласкал – запросто!
А вот капитанкомандора Петр Алексеевич принял очень даже милостиво:
– А! Андрюша! Видел, видел фрегат… Ну давай, рассказывай про свои подвиги, а заодно… – тут царь както нехорошо прищурился, и круглое, похожее на котовью морду, лицо его исказилось внезапно нашедшей злобой. А голос… голосто как загремел!
– А заодно поведай, Андрюш, с чего это ты обывателей свейских тако возлюбил?
И этому вопросу капитанкомандор ничуточки не удивился, давно к нему был готов и ответ вовремя продумал – слава богу, время на обратном пути имелось в избытке:
– Не свеев я возлюбил, ваше величество государь Петр Алексеевич, а людей своих поберег: одно дело, когда чужой флот торговые склады грабит – обывателито их, может, и сами б пограбили с большим удовольствием, и совсем другое дело, ежели начинают врываться в дома. Тогда против нас не только гарнизон, но весь город будет.
– Что ж, – царь неожиданно расхохотался и хлопнул Громова по плечу. – Хитер ты, Андрюша, и рассуждаешь здраво. Только замашкито свои южные брось! Это у тебя там, в теплых морях, люди на счет шли, а здесь, брат, Россия – людишек жалеть нечего, бабы ишшо нарожают! Усек?
– Усек, Петр Алексеевич.
– Ну и молодец. Жалую тебя шубой со своего плеча и золотыми аглицкими часами – поставь их на пол, владей!
– Благодарю, ваше величество, поистине царский подарок!
– Владей, – Петр Алексеевич милостиво махнул рукой и напомнил: – О шаутбенахтстве твоем после поговорим. Да! На ассамблею сегодня вечерком к Меншикову приходи, да не один – с молодой супругой, она у тебя, говорят, красавица с земли гишпанской?
– Ну да, оттуда, из Барселоны.