Пират
Шрифт:
Жарден спустил на воду шлюпку, в которой приплыл Антонио, и мы направились к «Магдалене». Азука осталась на «Розе». Ромбо и Новия встречали меня, когда я поднялся на палубу «Магдалены». Мы взяли курс на Порт-Рояль, и я приказал Жардену следовать за нами. У меня было такое ощущение, будто я вернулся домой.
Я знаю, это глупо, но все же я это сделаю. Последние два дня я пытался побороть желание рассказать, что говорил Ромбо, что говорил я, что говорила Новия и как мы обнимались, целовались и держались за руки. Я пытался, но не смог. Эти вещи слишком важны для меня. Если я не стану писать о вещах, для меня важных, я вообще не смогу писать.
Погода стояла великолепная. Дул легкий освежающий ветерок, и солнце висело низко над западным горизонтом. Закат обещал ясную погоду на завтра. Близился штормовой сезон, но шторма еще не начались. А если и начались, то где-то далеко от нас. Я приказал одному из матросов принести кресло для Новии. Остальные стояли или сидели на планшире.
Но прежде чем продолжить, скажу еще одно: вся команда обрадовалась при виде меня, и я никогда не забуду этого. Они все столпились вокруг меня, когда я поднялся на палубу, и мы обменивались рукопожатиями, обнимались и все такое прочее. Я никогда не старался запомнить имена своих людей, но тут обнаружил, что знаю практически все. По большей части — фамилии, ведь чаще всего мы обращались друг к другу по фамилии, а порой — имена или прозвища. Но я почти всех мог назвать либо по фамилии, либо по имени, либо по прозвищу.
Потом Новия протолкалась ко мне, и мы обнялись и целовались чуть не целый год, и она улыбнулась мне своей чудесной улыбкой. Спустя долгое время Ромбо отвел меня на корму и приказал Дюбеку разогнать людей по рабочим местам, хотя бизань-мачтовые матросы находились в пределах слышимости, а штурвальный наверняка слышал каждое наше слово.
— Ты взял на борт человека, знающего навигацкое дело, — сказал я, — кого-то с этой прекрасной белой галеры. Кто он?
У Ромбо удивленно округлились глаза — что доставило мне удовольствие, признаюсь.
— Откуда вы знаете, капитан?
— Рассуждаю логически, вот и все. Я бы тоже так поступил. Так кто он такой?
— Капитан судна. Он и его корабль — вот вся наша добыча, но мы действительно заполучили парня, умеющего прокладывать курс. Его зовут Охеда. — Ромбо сделал паузу. — Поначалу он отказывался. Мне удалось уговорить его. Он… все пленники находятся внизу, в цепях. Вы хотите поговорить с ним?
Я хотел, и мы велели одному из людей Дюбека привести Охеду. Он оказался ниже ростом, чем я ожидал, и держался очень прямо. Его борода и усы наверняка выглядели классно, когда он стоял на собственном маленьком юте. Но сейчас, на юте «Магдалены», они представляли собой плачевное зрелище.
Мне показалось разумным утаить от него, что я говорю по-испански. Ромбо, несомненно, разговаривал с ним по-французски, и потому я тоже обратился к нему по-французски.
— Вы были капитаном «Кастильо бланко»? Почему вы здесь?
Охеда кивнул. По-французски он говорил прескверно и часто прибегал к помощи жестов. Не стану описывать все это.
— Мы не могли оказать сопротивление, — сказал он. — У меня шесть маленьких пушек. Он поклялся сохранить наша жизнь.
— Ясно. Он сдержал обещание? Вы все остались в живых?
Он кивнул.
— Сколько вас?
— Владелец судна с жена. Плохо обращались с нами, очень плохо. Альварес. Три матроса.
Когда Охеда произнес последние слова, Ромбо дотронулся до моей руки, и я понял: здесь что-то неладно.
— Кто такой Альварес?
Охеда замялся, силясь подобрать нужные слова. Наконец он сказал:
— Моя служитель, сеньор. Он помогать мне.
— Ваш помощник.
Он с облегчением кивнул:
— Si.
— Для такого прекрасного судна команда маловата.
Он пожал плечами, что означало: «Я не владелец».
Ромбо держал пленников в трюме. Я позвал Ментона и приказал ему отвести Охеду на нос и посторожить там.
— Не бей его, покуда он не доставляет тебе неприятностей, — сказал я. — Не разговаривай с ним и не позволяй ему ни с кем разговаривать.
Когда они ушли, Ромбо хихикнул.
— Они не могут сговориться, капитан. Ментон не говорит по-испански, а Охеда не знает французского.
— Не знает или притворяется, что не знает? — спросил я.
Ответа на этот вопрос у Ромбо не было, и потому он переменил тему:
— На «Кастильо бланко» прячется какая-то женщина. Он не сказал вам? Я разобрал не все, что он говорил.
— Он сказал «владелец судна с женой», но я так понял, что жена находится здесь в трюме.
— Другая женщина. Возможно, еще один мужчина.
— Вы не смогли найти их?
Ромбо помотал головой:
— Пока нет.
— Там только женщина, Крисофоро, — сказала Новия. — Никакого мужчины.
— На корабле довольно трудно спрятаться, — заметил я. — А галера значительно меньше нашей «Магдалены».
— Тем не менее она там прячется, — упорствовал Ромбо.
Естественно, я посмеялся над ними, и в конечном счете выяснилось следующее: на «Кастильо бланко» были две уютные каюты, и Охеда не занимал ни одну из них. В одной жили владелец судна с женой. А в другой жила женщина. Там повсюду валялись предметы женской одежды, разные украшения и тому подобное. Раскрытые коробочки с пудрой и румянами. Нашлись там и мужские вещи, но все они были аккуратно убраны.
Я спросил Новию, почему она сказала, что на «Кастильо бланко» прячется только одна женщина.
— Потому что Охеда защищает ее. Он солжет. Он скажет, что там нет никакой женщины. Лгать для него очень опасно, любимый мой, и он это знает. Но он солжет, поскольку женщину некому защитить. Ты не испанец, и Ромбо не испанец, поэтому вы не понимаете. Я испанка и хорошо понимаю Охеду. На его корабле прячется женщина, одна. Во всяком случае, он так думает.
Глава 16
ПРОКЛЯТАЯ ГАЛЕРА