Пират
Шрифт:
И вот день этот наступил. Торпедный катер несся к выходу в открытое море, вперед, в неизвестность…
При выходе из бухты на крейсере замигал прожектор.
— Что он пишет? — наклонившись к Джо, крикнул Эл.
Рев двигателей глушил голос.
— Кто такие? — перевел Джо.
— Пиши: «Катер идет на съемку фильма к Восточным островам».
Джо открыл шторку и замигал прожектором.
«Желаем удачи, — ответили с крейсера, который тоже участвовал в съемках. — Привет Бриджитт Бардо и Голливуду. Отбой».
Торпедный катер выскочил из бухты и взял курс в открытое море.
На берегу песчаной лагуны, затерянной в глубине покрытого густой тропической растительностью островка, горел костер. На воде покачивался замаскированный ветками торпедный катер. Вокруг костра сидела набранная Элом компания, неторопливо покуривала и слушала рассказ Такэды.
— На этом островке мы скрывались почти три года и не знали, что война давно кончилась, а император отрекся от престола.
— Ну, — не поверил Стив, — три года?
— Три, — подтвердил японец с маленьким высохшим лицом. — Все наше отделение. А Такэда-сансей был нашим капралом.
— Вы все вместе воевали?
— Нас пятеро осталось от всего отделения, — сказал Такэда. — А вообще, здесь вокруг сотни полторы таких островков, как этот. И на каждом из них скрывались императорские солдаты. После войны ами плавали вокруг островов и кричали в динамики, что война кончилась, что нам надо сдаться, что нас ждут дома…
— А мы верили императору и не сдавались, — сказал все тот же японец с высохшим лицом.
— Японцы хорошие солдаты, — подхватил Эл.
— А потом? — поинтересовался Джо.
— Поверили. Вернулись домой. А дома — голод, Хиросима, Нагасаки… Вот и решили держаться вместе. Так прокормиться вроде бы легче. А в общем — все о’кей! — Такэда сморщил лицо в улыбке. — А ты, капитан?
— Я морской офицер, — сказал Эл, а про себя усмехнулся: «С двумя курсами университета, судимостью за контрабанду наркотиков и еще кое-чем… И зовут вовсе не Эл, но это уже совсем к делу не относится». — Окончил морское училище и служил на торпедном катере, — добавил он вслух, мешая плохой японский язык с английскими словами.
— И все? — хитро прищурил глазки Такэда.
— Что тебе еще нужно знать? — грубо сказал Эл.
— Хорошо, капитан, конечно. Наше дело есть дело, а все остальные дела — кому какое дело? О’кей?
— О’кей, Такэда, — засмеялся Эл. — По-английски ты говоришь хорошо. Но как скажешь «о’кей» сразу чувствуется, что ты японец.
— Я никогда этого не скрывал, — с вызовом произнес Такэда.
— И не скроешь, — хихикнул Джо. — Верно, Эл?
— Помолчи. Мы здесь собрались не для этого.
— Я и мои товарищи, — сказал Такэда, — хотели бы знать, как капитан собирается делить трофеи?
— Fifty-Fifty [1] , — сказал Эл. — Пополам.
— Шутник, капитан, — жестко сказал Такэда. — Капитан забывает, что вас только трое, а нас, японцев, пятеро.
— Ай, капрал Такэда! — засмеялся Эл. — Капрал забывает, что я — капитан, Джо — радист, а Стив — пулеметчик. У нас специальности. — И он, как бы невзначай, придвинул к себе автомат.
— Ай, капитан! — Такэда улыбнулся еще шире, чем Эл, и откровенно положил руку на свой автомат. Остальные японцы сразу же придвинулись к нему и напряглись. — Я понимаю, о чем думает капитан: мы желтые. Но капитан забывает, что сейчас все мы одинаковые — черные. И ты, и я, и Джо, и все остальные.
1
Пополам (англ.).
— Ладно, — сказал Эл недовольно. — Пока делить нечего.
— Нет, — перестав улыбаться, твердо сказал Такэда. — Договоримся сейчас.
Эл внимательно посмотрел на него.
— Все поровну и плюс мне еще пятнадцать процентов… Молчать! — прикрикнул он на своих заворчавших друзей.
— Кофе бежит!.. — воскликнул Такэда и бросился к котелку.
Пока остальные пили кофе, Эл расстелил карту и углубился в нее. Он готовился к первому своему делу.
Через час торпедный катер уже лавировал между бесчисленными отмелями, направляясь в открытое море. Туда, где, по расчетам Эла, должна была состояться встреча с небольшим пассажирским пароходом «Электрик», курсировавшим на линии Иокогама — Манила.
Катер с размаха гулко бился стальным днищем о встречные волны. В лицо летели колючие брызги. Эл поднял воротник куртки и глубже натянул фуражку. «Главное, — думал он, — чтобы эти на „Электрике“ не успели ни с кем связаться по рации. Если им это удастся, тогда конец. Вышлют самолет и… Тебе нужно немного удачи, Эл. Господи, сделай так! Ты ведь знаешь, как мне долго не везло. Слишком долго. А я должен вырваться из нищеты, из этой ямы, куда меня с головой окунула жизнь. Я же неплохой парень, господи, пошли мне немного удачи — и все! Чтобы хоть время от времени чувствовать себя человеком. Господи, сделай так!..»
На фалах ветер рвал выгоревший японский военно-морской флаг. Эл вздохнул и наклонился к переговорной трубе.
— Джо, — позвал он.
— Да, Эл?
— Поднимись ко мне.
— Ну? — поднявшись на мостик, сказал Джо.
— На, повесь вместо этой старой тряпки. — Эл снял с себя белое кашне.
Джо взял его и скрылся в рубке. Через минуту он появился снова и, ухмыляясь, показал Элу его кашне. На нем черной краской было аккуратно выведено похабное слово и нарисован череп с двумя кривыми костями.
— Сойдет?
Эл хмыкнул и кивнул.
Джо привязал к фалу новый флаг и поднял его на мачту. Японцы нахмурились и повернулись к флагу спиной.
Катер подходил к нужному квадрату.
— Самый малый! — приказал Эл.
Рев двигателей перешел в глухое бормотание. Катер сразу осел, выпрямился и закачался на волнах.
Скоро в море показался дымок, затем мачты и верхние надстройки парохода. «Электрик» шел точно по расписанию.
— Внимание! — сказал Эл. Он здорово нервничал.