Пират
Шрифт:
Длинные и тяжёлые монастырские столы стояли в ряд, пол был усыпан резаной соломой, витал дух вина, смолы и жареного мяса. Под потолком стелилась пелена чада и табачного дыма.
Посетителей в таверне хватало, и они поднимали изрядный шум, гогоча, споря на повышенных тонах, дружно клацая огромными кружками с элем или с чем покрепче.
Моргана узнавали, он то и дело раскланивался с местными выпивохами или небрежно кивал, словно расставляя всех по личному ранжиру.
Горилла Том отстал, присаживаясь поближе к дверям, чтобы видеть всех.
Заняв столик в углу, Генри подозвал кабатчика, толстого, румяного человека, и тот мигом расстарался, притащив и мяса, и фруктов, и хлеба, и вина.
Угощение выглядело столь аппетитно, что само напрашивалось на обложку «Книги о вкусной и здоровой пище».
— Уважаю Клода, — проговорил Генри, щедро разливая вино по чаркам, — этот хитрован никогда не разбавляет бургундское водой, в отличие от местных рестораторов. Хотя, надо сказать, у тех в ходу куда более крепкие напитки, хе-хе…
Олег отпил и поднял бровь. Хм, недурно, вовсе недурно…
Морган, внимательно следивший за ним, довольно ухмыльнулся.
— Я же говорил! Только ты закусывай, закусывай, а то здешнее винцо коварно — голова ясная, а ноги не идут!
— Это мы со всем нашим удовольствием!
Бобы с телятиной Сухов умял в охотку.
— На Тортугу я, можно сказать, затем и зашёл, чтобы посетить заведение Клода Латюфа, — проговорил Генри с набитым ртом. — Умеет готовить, каналья! Наверное, у всех лягушатников это в крови: умение крутиться в спальне и на кухне! Ха-ха-ха!
Ну, между первой и второй промежуток небольшой…
— Что думаешь делать? — спросил Морган.
Лицо его раскраснелось, глаза заблестели — вино разносило по жилам отобранную у солнца теплоту и силу земли, впитанную лозой.
— Не знаю, — честно признался Олег и улыбнулся уголком рта: — Можно, конечно, заняться борьбой с пиратством, но это скучно.
— Ещё как! — воскликнул Генри.
— Капёрское свидетельство получить недолго, — рассуждал Сухов, — но выходить в море впятером… — Он пожал плечами.
— Мой тебе совет, Драй, — энергично сказал Морган, — сходи, поклонись губернатору. Он мужик с понятием и ссудит тебе энную сумму. А будут деньги, и команду соберёшь. Тут куча народу прохлаждается, готовая резать хоть испанцев, хоть голландцев, да хоть чертей в аду! Что характерно. Только свистни, только помани.
— А долги с добытого вернуть?
— Точно!
— Хм. Есть смысл…
Ну, Бог троицу любит…
После четвёртой порции бургундского Генри изрядно захмелел. Олег держался, ибо пил умеренно. Разговор их не прекращался. Сухову было интересно, и он лишь изредка вставлял нужное слово, уводя Моргана к темам реально важным, расспрашивая «генерала пиратов» о нынешнем мире.
О Порт-Ройале, об испанцах, о кораблях, о местных знаменитостях вроде Франсуа Но, по кличке Олонец, [13] или об Эдварте Мансфелте, прежнем «генерале пиратов Ямайки».
— Сгинул старый Эдварт, — мрачно проговорил Генри, нетвёрдой рукою подливая вина. — Сгинул, ни за что ни про что. Он ещё в прошлом году пропал, а потом до меня вести дошли, что Мансфелт всё это время в тюрьме у испанцев просидел. И похоронили его там же, на тюремном кладбище, совсем недавно. Что характерно. А ведь говорил я ему! — возвысил голос Морган, припечатав столешницу кулаком. — Говорил — прислушайся! А он всё отмахивался. Вот и отмахался…
13
Франсуа Олонэ (Олонец) получил своё прозвище по названию городка Ле-Сабль-д’Олони, откуда был родом.
Поглядев на Олега неожиданно твёрдым взглядом, Генри сказал негромко:
— Предупреждали его, чтобы не ходил в последний свой поход. Всё как есть расписали. Я узнавал потом: сбылось предсказание! До мелочей!
— Предсказание? — подивился Сухов.
Морган, будто в растерянности, потёр подбородок, но решился-таки, не стал таиться.
— За неделю или за две до отплытия, — начал он, — Мансфелту принесли письмо. Писала ему женщина, скорее даже девушка… Никто не знает имени той девицы, а кто сподобился видеть или врут, что видели, зовут её Прекрасной Испанкой. Говорят, она изредка шлёт письма избранным, открывая уготованную им судьбу. Те, кто прислушиваются к её словам, избегают несчастий и самой смерти. Эдварт показал мне письмо от неё, я сам читал его! Она точно, в подробностях описала всё, что с Мансфелтом должно было произойти, называя места и даты. И всё это сбылось! Всё-всё-всё! Вот только Эдварт, старый упрямец, не поверил Прекрасной Испанке! И погиб…
Генри задышал неровно, зрачки его то расширялись, то сужались, а кровь отхлынула от лица. Сжав кулаки, он вымолвил:
— Больше всего на свете я желаю найти эту женщину! Никому я об этом не говорил, но и в себе такое держать — обуза страшная, тяготит…
— Я не болтун, — спокойно сказал Олег. — Ты хочешь узнать свою судьбу?
— Да! — выдохнул Морган. — Да! Увидеть Прекрасную Испанку — вот так, как тебя сейчас, и спросить у неё, что мне сулит будущее. Больше всего на свете я хочу этого! Всё своё золото я бы отдал ей, но никто, никто в целом мире не знает, где искать Прекрасную Испанку! Я рассылал шпионов по всему Испанскому Мэйну, спрашивал знающих людей, но не продвинулся ни на пядь…
Сухов внимательно наблюдал за своим собеседником и собутыльником. Генри действительно был взволнован, и не потому, что захмелел.
Вот тебе и пират закоренелый, узколобый уркаган…
Широким жестом Морган подхватил бутылку, глянул на просвет, ничего не разглядел сквозь тёмное стекло и встряхнул сосуд. Раздался плеск.
Генри удовлетворённо хмыкнул и вылил остатки в чарку. Опорожнив её, утёрся и стал подниматься из-за стола, не поддаваясь действию вина.
— П-пошли? — выдавил он.
— Пошли, — согласился Олег.
Покинув таверну, «тёплая компашка» направилась в порт.
Нетвёрдо ступавшего Моргана страховал могучий Том.
— Ну, обращайся, если что, — сказал Генри на прощание.
— Обязательно, — улыбнулся Сухов. — До встречи.
— Будешь в Порт-Ройале, заходи!
— Не премину.
Потоптавшись на улочке, извивами уходившей на запад, к Кайону, Олег расспросил дорогу к губернаторской резиденции и потопал переулком вверх, к Ла-Монтань.
Вспоминая свой разговор с Морганом, он похмыкал, качая головой. Действительно, в Карибском море можно пиратствовать, а можно и бороться с пиратством.