Пиратская доля
Шрифт:
– Это не правда. – Я бессильно качнула головой, чувствуя, как меня накрывает волна панического ужаса. – Ты врешь, Жаннет… Где он? Что с ним случилось?.. Я должна его найти…
Резко вырвав руку из ее хватки, я развернулась и пошагала вперед, совсем не контролируя свое тело. Меня била нервная дрожь, и я даже не могла сконцентрироваться на чем-то одном.
– Клэр, прошу тебя! – прокричала она.
Внезапно ее умоляющие крики сменились вскриком боли, и в этот момент мне показалось, что мое сердце замерло. Я обернулась и, увидев девушку, без сознания лежащую на земле, почувствовала раздирающую меня внутри боль. С моих губ сорвался беззвучный отчаянный крик. Я бросилась к Жаннет, но не успела упасть на колени рядом с ней – весь мир внезапно померк перед моими глазами, и я погрузилась в непроглядную тьму, наполненную ужасающими криками людей.
Глава 12. Смерть невинным.
Я задыхалась. Было темно, и только громкие звуки наполняли мою голову, раздирая меня на части. Пронзительные вопли умирающих. Ржание коней. Треск горящей древесины и стекла. Я ощущала раскаленный воздух, наполненный смрадным запахом горящих тряпок и тел, сажи и пепла. Я снова чувствовала жуткий страх, но не могла даже пошевелиться, не видела, только слушала.
Закричала от ледяного ужаса, сковавшего все нутро, и проснулась от собственного крика. В глаза тут же ударил целый сноп утренних лучей, и я сощурилась, поднесла ладонь к лицу, пытаясь скрыться от яркого, ослепляющего света. Сердце стучало громко, быстро. И я не знала, что пугало меня больше: незнакомая комната, в которой я находилась, или мелькающие в моей голове воспоминания о страшном пожаре, незнакомых жестоких людях и многочисленных потерях.
Я глубоко вздохнула в попытке успокоиться и медленно осмотрелась. Моей кожи касалась приятная шелковая ткань – такая белоснежная, богато украшенная кружевом и вышивкой. Очень дорогое постельное белье. Да и сама комната поражала воображение обилием роскоши и блеска – нежно-голубого цвета обои, белоснежные плинтуса, резная деревянная кровать, на которой я лежала; справа огромное окно, по бокам которого висели золотистые шторы; туалетный столик напротив, огромный платяной шкаф и узорчатый ковер на полу – на вид такой мягкий, что появилось желание коснуться его. После времени, проведенного в поселении, совсем непривычно снова оказаться в настолько богато украшенной комнате.
Это страшило меня. Мысли беспорядочно крутились в голове от осознания того, что я очнулась здесь – в совершенно незнакомом месте, а не на поляне, обагрившейся кровью невинных людей. Что же случилось с остальными?.. Где же Жаннет, Жак, Тео?..
Сердце больно сжалось в груди при воспоминании о неподвижном теле Жаннет. Я не желала верить в ее смерть, но незнание того, что в итоге произошло с ней, очень сильно терзало меня.
Я поднялась с кровати и первым делом прошлась к окну. Привыкнув к яркому свету, оглядела внизу красивую аккуратную лужайку, живую изгородь, несколько мраморных статуй и фонтан, охваченный пестрыми цветами. Красиво... Но этот небольшой фонтан, в середине которого расположена фигура ангелочка, не дает мне покоя. Кажется, что я уже его видела...
Перед глазами медленно начали мелькать воспоминания из моего детства: как отец впервые взял меня на званый ужин губернатора; как я, еще маленькая, непоседливая и своенравная, сбежала из душного зала в сад этой семьи и, очарованная его красотой, присела у фонтана. Так происходило каждый раз, когда я появлялась в доме губернатора, – мне нравился этот фонтанчик, и я подолгу сидела возле него, невесомо касалась пальчиками прозрачной воды и наслаждалась тишиной. Но вскоре о моих выходках узнали – сын губернатора, практически мой ровесник, был той еще ябедой и, заметив меня у фонтана, пожаловался родителям. Помню, с тех пор папа не спускал с меня глаз и держал рядом с собой, когда мы выбирались в гости, а я тогда обзавелась первым своим недругом.
Теперь я знала, чей это дом, и догадывалась, какова была причина трагедии в поселении. Дыхание вдруг стало рваным – я задыхалась; сердце билось как молот. Моя вина. Все, что произошло в поселении, – моя вина.
В глазах застыли горькие слезы, но я с трудом сдержала рвущийся наружу поток эмоций, услышав топот нескольких ног за пределами комнаты. Нет. Эти люди не должны заметить мою слабость, тем более если мои друзья сейчас находятся в их руках.
– Миссис Лэнгфорд? – наигранно-удивленно произнесла я, когда дверь в комнату осторожно отворилась и на пороге появилась госпожа, облаченная в сероватое с серебристым узором платье. Ее сопровождали три служанки.
– Ох, милая, ну зачем же вы встали с кровати? – тревожно спросила женщина, изящно сложив пальцы рук в замок. – Вам сейчас нужен отдых. Как вы себя чувствуете?
Как же это все… фальшиво. Несмотря на растущую неприязнь к этой особе я слегка улыбнулась и ответила:
– Немного разбито, но это всего лишь последствия тяжелой ночи.
– Да, конечно, – понимающе кивнула миссис Лэнгфорд. – Чего же вы стоите? – обратилась она к служанкам, сменив свой милый тон на грубый. – Помогите миледи привести себя в порядок.
– Я могу сама… – выпалила я и тут же замолкла, поджав губы.
Я заметила, как изогнулись в удивлении каштановые брови женщины. Кажется, она впервые слышит подобные слова от людей своего круга.
– Миледи, – как-то строго начала она, как будто отчитывала своего непоседливого ребенка, – я понимаю, что вы провели долгое время в глуши и ухаживали за собой самостоятельно. Но сейчас вы вернулись домой. – Я невольно стиснула зубы при упоминании слова «дом». Это место, наполненное алчными, эгоистичными и самовлюбленными людьми, точно не мой дом. – И у вас нет повода отказываться от установленных правил. Позвольте служанкам делать свою работу, вам незачем опускаться до их уровня.
Как низко и подло! К моему большому удивлению три девушки никак не отреагировали на унизительные слова своей госпожи, покорно кивнули ей, подошли ко мне и помогли сменить ночную сорочку на нательное платье. Когда папа был жив, у нас тоже были слуги. Но я никогда не замечала, чтобы он вел себя подобным образом. Конечно, порой отец был строг, но при этом справедлив и относился к людям, служившим у нас, с уважением – не как к рабочему скоту, а как к людям.
Пока девушки помогали мне умываться, расчесываться, затягивать корсет и надевать платье, миссис Лэнгфорд с интересом наблюдала за мной, словно пыталась таким образом выведать все мои тайны. Было неуютно от ее пристального взгляда, но я старалась держать себя в руках. Не время паниковать.
– Госпожа, – начала я, когда одна из служанок собирала мои волосы в высокий пучок. – Я немного растеряна... Могу я узнать, что случилось?
– Конечно, милая, – тут же отозвалась миссис Лэнгфорд. – Меня тоже терзает множество вопросов, ответы на которые я намеревалась получить от вас, но мне показалось, что вам сейчас будет тяжело говорить об этом.
Удивительно. Она сейчас говорит искренне или это какая-то уловка? В любом случае мне не терпелось обо всем узнать, и я, стараясь подбирать правильные слова, сказала: