Пираты государственной безопасности
Шрифт:
На его погонах, как и на моих, блестят по две больших звезды. Однако первые же сказанные им фразы недвусмысленно дают понять, кто будет «заказывать музыку».
– Присаживайтесь, – кивает он на единственный гостевой стул, приставленный к просторному полированному столу. – И прошу не расслабляться. Дело в том, что произошло небольшое недоразумение: в повестке закралась ошибочка.
Я вопросительно вскидываю брови, а на его лице блуждает нехорошая улыбочка.
– Вы проходите по уголовному делу не свидетелем, а обвиняемым.
– Обвиняемым? – смотрю я на следака глазами размером с ленинский рубль.
– Да-да.
Глава восьмая
Российская Федерация, Москва
Около двух недель назад
Следователь в синей форме с погонами подполковника юстиции промокал лоб аккуратно свернутым платком, буравил меня колючим взглядом и монотонным голосом – будто по бумажке – диктовал вопросы. Я спокойно отвечал…
Он не понравился мне сразу – еще при первой встрече. А сегодня – спустя пару недель нашего знакомства – мы повстречались в пятый или шестой раз. Точно не помню, так как сбился со счета.
Он среднего росточка, неплохо сложен, с благородной проседью на висках и тонкими губами, с отточенными, как под резец, чертами лица. Но бывает же так: смотришь на человека и ловишь себя на мысли, что от странной, почти интуитивной неприязни невозможно избавиться.
– Посему, готовьтесь к худшему, – цедил подполковник сквозь зубы. – Срок вам грозит немалый.
– Ну что ж, – вздохнул я, – если суд установит мою вину – отсижу, сколько положено, и выйду на свободу честным человеком.
– И сколько вы планируете отсидеть, если не секрет?
– Почем мне знать? Лет пять или шесть.
– А если накрутят десять-двенадцать?
– С чего бы?! – Мои глаза снова округлились. – Разве я похож на хладнокровного насильника, серийного убийцу, бюджетного воришку или рецидивиста?
Следак мило улыбнулся, пошуршал бумагами, достал из пачки сигарету и щелкнул зажигалкой. Блаженно затянувшись, расправил плечи и загадочным голоском изрек:
– Хотите, я по секрету поделюсь некоторыми, так сказать, тонкостями нашей судебной системы?
Я пожал плечами: дескать, мне без разницы. Хотя на самом деле на душе скребли голодные кошки.
– Итак, – начал он, – вас закроют еще на пару месяцев в СИЗО и за это время проведут несколько обысков дома, а также у близких родственников. Представьте: плачущая мама, любопытные понятые, квартира вверх дном и прочие пикантные подробности. Поверьте мне, подполковнику юстиции с огромным опытом работы, это будет удручающее зрелище…
«Титулованный кретин с богатой родословной, – размышлял я, вслушиваясь в словесный понос. – Что твои пудели найдут у меня дома, кроме вороха грязного белья, стеклотары из-под крепкого алкоголя и банки просроченной тушенки в космическом вакууме холодильника?..»
Однако недооценка мерзопакостности оппонента вскрылась буквально в следующей фразе.
– …Вы, наверное, полагаете, будто мы ничего не найдем? – хитро сощурил он глазки. – Ошибаетесь, товарищ капитан второго ранга. Точнее, бывший капитан… Что нужно, то и найдем. Наркоту, незарегистрированное огнестрельное оружие, боеприпасы, порнуху с участием малолеток. А то и вовсе пятна крови недавно пропавшего
Я смотрел на эту гниду и наивно хлопал веками.
А гнида как ни в чем не бывало продолжала строить козни:
– Да-да, Евгений Арнольдович, именно так: наличие и качество вещественных доказательств будут всецело зависеть от срока, на который вас необходимо закрыть.
Мои глаза наливались кровью, а ладони невольно трансформировались в кулаки.
– Кому необходимо?!
– Об этом вы узнаете позже. А сейчас, – протянул следователь протокол, – ознакомьтесь и подпишите.
Вздохнув, я взял авторучку и попытался вникнуть в смысл текста, нацарапанного неровным почерком следака. Взгляд бегал по строчкам, а внутри все кипело. «Господи, ну что у нас за страна?! – скрипел я зубами. – Сто раз уже говорил: черт бы с ним, что «лучшие представители» нашего государства воруют, по-другому, наверное, не бывает. Гораздо хуже то, что они абсолютно недальновидны и не способны предугадать реакцию несчастного народа хотя бы на полшага вперед. Всякий раз, за что ни возьмутся, их неуклюжие действия приводят к еще более асимметричным ответам «снизу». Задумали реформу милиции – получили масштабный полицейский беспредел. Сменили меню в детских садах – в результате полные больницы отравившихся детей и разъяренных мамаш. Провели «выборы» – получили «белые ленты» и сплочение оппозиции. Решили бороться за христианские ценности – в итоге… впрочем, об итогах нагремевших скандалов и так все знают.
Вот и этот «славный» представитель Следственного комитета – сидит, весь из себя довольный, ухмыляется… На торжественных собраниях, наверное, бьет себя в грудь, увешанную медалями и орденами, красиво рассуждает о беззаветной службе справедливости, народу, отчизне. А сам продался с потрохами и воспаленным геморроем…»
Вообще-то по знаку Зодиака я – Овен. Как известно, если кто-то наступает Овну на больную мозоль, он дает обидчику в ухо без раздумий и предисловий. Причем как месть данное действие рассматривать не стоит, ибо оно является нормальной реакцией здорового организма.
Так вот, пару недель назад – в тот роковой день, когда меня подленьким образом перевели из свидетелей в обвиняемые, я дал следаку в ухо. Не в прямом, конечно, смысле, а в переносном. Сломать шею кабинетному хлюпику или выдернуть язык – было бы слишком простым и даже скучным занятием. Поэтому я предпочел другую «сдачу»: подскочил к столу, отбросил его ладонь с кнопки звонка и, быстренько скомкав повестку, засунул ее под тонкие губы лощеной крысы.
– Недоразумение, говоришь? Ошибочка?! – плющил я его седовласую башку, не давая выплюнуть бумажный комок. – Ты же меня за ошибочку назначил обвиняемым, верно? И на зону за нее гнить отправишь – так ведь?
Он испуганно жевал и тряс головою, то ли соглашаясь, то ли отрицая сказанное мной, но мне было уже на все наплевать.
– Вот и ты исправляй свою ошибочку вместе со мной – жуй, глотай и наслаждайся! – орал я прямо в его волосатое ухо.
Когда он прожевал и послушно проглотил свою «ошибку», я оставил его в покое. Более того, плеснул из графина в стакан водички и поставил на стол.
– Запей, чтоб переварилось.
Следак влил в себя воду, откашлялся, вытер багровое лицо платком и покосился на звонок…