Пираты Марокко
Шрифт:
– Ладно, это все слишком мудрено. Лучше поговорить про прелестных дам.
– Что о них говорить. У меня есть одна, и мне достаточно, а ты уж сам решай свои проблемы на свой лад.
– С тобой стало скучно, Пьер. Чего это ты?
– Да ничего. Просто мне не терпится поскорее оказаться дома, Арман.
– Так мне тоже очень хочется оказаться в Марселе.
– И еще мне не нравится, что на нас до сих пор смотрят как на врагов, хотя мы делаем все, чтобы заслужить уважение.
– Да плюнь ты на это. Ну и пусть волком смотрят.
– Могут и съесть в один подходящий для них момент, и что мы сможем против этого сделать? Надо думать, как отсюда вырваться.
– Да как же это устроить?
– Мы еще так далеко от Сеуты и, похоже, не собираемся туда направляться. А в чужом мире нам делать нечего.
– Это точно, Пьер. Наверное, придется просто выжидать удобный случай.
– Так и поступим, Арман. Ждать – больше нам ничего не остается.
– Однако ты заметил, что Шамси недоволен столь долгим поиском добычи.
– Еще бы! Кому охота зазря мотаться по океану. Сколько мы встретили кораблей? С десяток? А как их возьмешь, когда они ходят стаями по пять и более судов, да все вооружены похлеще наших.
Такие разговоры друзья вели довольно часто, особенно в часы ночных вахт, когда слабый ветер едва шевелил косые паруса шебеки. Наступило лето, и жаркое дыхание пустыни все чаще напоминало о себе порывами удушливого пыльного ветра.
– Капитан говорил, что мы теперь на траверзе Канар, – заметил как-то Пьер.
– Ну и что? Ты лучше глянь вперед. Мы намереваемся остановить вон того араба. Наверное, нашим раисам понадобились дополнительные сведения.
– Похоже на то, Арман. Любопытно будет послушать новости.
Час спустя корабли поравнялись, купеческая шебека легла по приказу в дрейф. От борта флагмана отвалил ялик, а перед вечером адмирал вызвал капитанов к себе на совет.
– Жаль, что надо идти спать, а хотелось бы послушать, что нового принес нам купец, – заметил Пьер.
– Это от нас не уйдет, а вот сон пропускать негоже. Пошли, Пьер.
Лишь на вахте они узнали, что моряки с купца сообщили о заходе на Канары испанского судна. Удалось даже определить точное место захода. И теперь флотилия спешно направляется на поиски приза.
Два дня спустя показалась гора Бланка на острове Лансерот.
Подошел Шамси и облокотился на планшир рядом с друзьями. Он помолчал, а потом заговорил:
– Руми, нам дано задание бомбардировать город Арресифе, захватить там имеющиеся суда и быстро улизнуть, не дожидаясь прихода больших сил испанцев и португальцев. Сумеешь ты это сделать?
– Как прикажешь, раис. Это же не французы. Сделаем как надо.
– Тогда готовьте помаленьку орудия. Налет должен быть стремительным.
– Вот и нашлось нам занятие, Арман, – заметил Пьер, провожая глазами удаляющуюся фигуру начальника.
Флотилия заходила с севера, ориентируясь на гору Бланка и Ача-Гранде. Наступали сумерки, и набег решено было перенести на утро. На ночь выставили две шебеки сторожить выход из порта.
– Пьер, ты заметил, что в названиях всех наших кораблей упоминается пророк? – спросил Арман. – С чего бы это?
– Видимо, у них такая привычка, Арман. Мы же тоже называем свои корабли именами всяких святых. Они тоже чтут своего пророка, так что тут нет ничего странного. И я уже заметил это. Вон идет флагман. Называется «Меч пророка», а дальше виднеется «Борода пророка». Это их дело. У них, как и у наших церковников, полно фанатиков, вот и тешатся, играя в святость.
Арман с подозрением воззрился в лицо друга и спросил:
– А ты не еретик, Пьер? Я давно замечаю за тобой слишком большую вольность в подобных суждениях. Остерегись немного.
– Донесешь?
– Обижаешь, Пьер. К чему мне это? Мы же друзья и немало хлебнули вместе. Да и не по душе мне доносительство.
– Спасибо, друг, но я не еретик. Я чту Бога, но дело в том, что люди по-разному его понимают. Я считаю, что это их право, и пусть не мешают друг другу верить в то, что считают для себя нужным и приемлемым.
– Однако смеркается. Пора и отдохнуть. У нас ночная вахта, и поспать перед делом нам не удастся.
Рассвет еще не наступил, когда флотилия подняла паруса и тронулась ко входу в порт. Сторожившие шебеки не подавали тревожных сигналов. Легкий ветер слегка покачивал судно на пологой волне. Пьер с Арманом и другими пушкарями возились с орудиями.
Когда над берегом Африки небо посветлело, можно было уже различить размытые очертания далекого острова Крусес и огни замка Сан-Хосе, расположенного на нем.
В самом начале пролива Кастильо-де-Сан-Хосе неожиданно появились паруса выходящего испанского корабля. Некоторое время он шел встречным курсом, пока не распознал арабских пиратов.
– Глядите, руми, как этот поганец угодит на рифы! – воскликнул рядом стоящий матрос, обращаясь к друзьям. – Ему не уйти от нас! Вот и первая добыча. Долго же мы гонялись за нею! Аллах акбар!
В голосе араба слышались восторженность, уверенность и злорадство. У Пьера неприятно шевельнулось в груди, но он тут же подавил это ощущение.
– Наверное, адмирал отрядит для его захвата пару шебек, а остальные бросит на город, – заметил он в ответ.
Матрос глянул на Пьера с недоверием, но промолчал, как бы не желая мараться разговором с неверным.
Солнце уже вышло из-за линии горизонта, испанец действительно сел на риф. Команда, видя, что спастись можно лишь на берегу, спешно спускала лодки, матросы бросались в них с отчаянием и быстротой кошек.
«Стрела пророка» и «Око пророка» тоже спустили шлюпки с вооруженными пиратами. Загремел залп мушкетов, крики «Алла!» разнеслись над тихими водами прохода. Испанцы налегали на весла, и достать их было уже невозможно. Но первый приз попал в руки арабов.