Пироша - вампир из кровавого леса
Шрифт:
Ладно, я понял, что помощи ждать неоткуда. С этого чердака хорошо просматривалась площадь храма. На фоне луны и домов он возвышался как замок. Высокое здание с острыми шпилями и резным "солнцем из чистого золота" на вершине. Теперь мне было понятно, почему никто его не крал. Воры были слишком набожными.
Нужно было действовать самому. Вариантов было два:
1) Выманить какого-нибудь жреца на улицу и прикончить.
2) Проникнуть в храм и стащить одежду.
Не то не другое мне не нравилось. Во всяком случае ночью. В храме бы я
* * *
На рассвете город ожил. Мои зубы и когти снова стали человечьими. Я почувствовал стремительный упадок сил. За ночь я никого не съел, и мне хотелось есть. Но убивать еще кого-нибудь я не мог. Хотя бы до тех пор, пока не закончу с делом. Иначе живым мне из города не выбраться.
Мне пришла в голову мысль заказать у портного нужную одежду, вот только денег у меня не было. К тому же клиент в черной форме с маской на лице мог вызвать подозрения. Нет! Этот вариант не годился. Тем более что мне еще нужна была золотая маска жреца, а она стоила целое состояние и не продавалась в свободной торговле.
Я просто не знал что делать.
Город жил своей привычной жизнью. Повсюду ходили солдаты в своих нелепых розовых кольчугах. А я сидел тут как крыса на чердаке. В любой момент хозяева дома могли меня обнаружить. Вот влип. Еще и мерзкое солнце палило сегодня как на убой.
— Может явиться к Ларужу в облике жреца Муаны. Черная одежда как раз на мне, да и маска имеется соответственная. Ага, и что я ему скажу? Здравствуйте, я пришел очистить ваш дом! Богиня тьмы будет рада помочь озарить ваше жилище светом!
Проклятье! Я просто не знал, как мне поступить. От воров никакой помощи не было. Красть одежду из храма они не хотели. А я не мог, потому что Алана бы испепелила меня, ступи я только на его порог.
И тут я увидел, как из обители солнца вышел послушник. Он был в своих оранжевых одеждах с желтым солнышком на спине и груди, а так же в золотой маске.
"То, что нужно!" — подумал я. Теперь нужно было его выследить и убить... ну или ограбить.
Я удивился еще больше, когда увидел что он идет в сторону дома Ларужа.
— Не уж-то чтобы освятить его дом?
Я стал бежать по крышам, стараясь не привлекать внимания, а среди бела дня, скажу я вам, это было непросто. Тут я еще заметил, что на некоторых домах прямо на крышах стояли лучники. Они могли меня заметить и поднять тревогу.
Я тут же прижался к перилам.
Теперь я понимал, почему Аравик навязывал задание трудным.
Плюс ко всему на улицах было слишком людно, и я не мог просто так напасть на жреца. Я должен был его как-то заманить в пустой переулок. Но не представлялось возможности. Мерзавец благополучно добрался до дома купца и вошел внутрь.
Теперь все пропало. Он наверняка проведет обряд очищения и украдет мой план.
Я нарисовал пентаграмму под ногами и перепрыгнул на крышу Кальена. Она была достаточно высокой, чтобы меня не увидели лучники с крыш пониже. В городе
Днем мой слух не отличался от человеческого, чтобы подслушать разговор через трубу, поэтому мне снова пришлось обратиться за помощью к печному духу.
— Чаго звал лорд? — нахмурившись, выглядывал огненный старичок из трубы. Сейчас он больше походил на облако дыма.
— Помоги старый! Беда! К вам в дом уже жрец пришел. Разузнайте чего он хочет. Если обряд свой проведет, то не попасть мне к вам в дом никогда.
— Тише, тише! Не суетись Пирошенька. Когда по-твоему обряд изгнания проводится?
— Ну-у-у, на закате дед. Вроде всю ночь от захода солнца до рассвета.
— Ну так и не суетись. Сейчас время сколько?
— Утро на дворе, — растерянно отвечал я.
— Так то-то же. Он с хозяином договариваться пришел о цене. Делай, что хочешь, но вечером вместо него придти должен ты. А то и впрямь выгонит нас этот окаянный прихвостень Аланы и не кошки тебе ни дома нам.
На этих словах старичок исчез в трубе.
Вскоре послушник вышел из дома и побрел обратно в храм. Теперь нужно было дождаться вечера. Но я очень хотел есть, а еще бабу. Нужно было скоротать время.
* * *
Я стал искать себе жертву как бешенный. Голод сводил меня с ума. Почему-то в последнее время он больше обострялся днем, когда я был слаб, а не ночью.
И тут мой взор привлекло одно юное дитя. Девушка лет шестнадцати сидела на чердаке с большими открытыми створками и рисовала город на мольберте.
Теперь мне нужно было поймать ее тихо. Чтобы она не закричала. Она была так очаровательна: белая косынка на голове, бархатная кожа, распущенные коричневые волосы на плечах завивались колечками, алые пухлые губки и глазки такие голубые-голубые, что в них можно было просто утонуть с головой.
Она сосредоточенно смотрела на мольберт, а когда подняла глаза, то увидела меня. Я уже стоял прямо перед ней, изнывая от желания.
В этот момент я вдруг вспомнил, что днем не обладаю чарами обольщения. Но я уже стоял перед ней. И деваться мне было некуда.
— Кто вы господин? Вы вор?
— Не бойся милое создание. Я просто увидел тебя и не смог оторвать глаз. Позволь мне присесть с тобой рядом.
— Я вас боюсь, — ответила девушка взволнованным недоверчивым голосом.
— Как тебя зовут очарование?