Писатель с мозгами набекрень
Шрифт:
Рассеяно смотрю в окошко на зимний дождь. Наш Городок застроен, в основном, двух- и трёхэтажными домиками, которые комком перепутанной пряжи жмутся к квадратному замку, высящемуся на высоком берегу Майна. Городок окольцовывают невысокие лесистые холмы. Здесь спокойно, уютно, чисто. Люди доброжелательны, собаки на тебя не бросаются, кошки разрешают погладить себе спинку. У незапертых дверей беспечно стоят велосипеды. Милая баварская провинция. Одним словом, жить можно.
Марина высаживает нас с Лукасом возле праксиса доктора Фрухта и мчится дальше по своим срочным делам. Мы поднимаемся в лифте на второй этаж, входим. «Халло! – Халло!» Любезная медсестра, вылитая башня, предлагает подождать
Зовут.
Доктор Фрухт – тёмнокожий энергичный толстяк, похожий на плод киви. Он сразу берёт быка за рога: усаживает Лукаса на крутящийся стульчик и с помощью медицинской техники проверяет мальчишке слух. При этом доктор безостановочно болтает. Я с трудом воспринимаю его быструю, невнятную речь. Да ещё и на местном диалекте. Впрочем, Лукас отлично понимает толстяка. Следуют обычные вопросы: когда заметили, что мальчик плохо слышит? В чём это выражалось? Чем мальчик болел в детстве? И тэ.дэ. и тэ.пэ.
Через несколько минут доктор Фрухт стремительно убегает в соседний кабинет, где, видимо, сидит следующий пациент. Ухо-горло-нос – врач-многостаночник. Медсестра – другая, не башнеподобная – заполняет в компьютере какие-то формуляры. Мы терпеливо ожидаем окончания приёма. Вернее, это я терпеливо ожидаю, а Лукас безостановочно вращается на стульчике. Наконец, формуляры заполнены и в наш кабинет опять врывается доктор Фрухт.
– Должен вас огорчить, герр Росс, – со скорбной миной частит толстяк, – но у вашего сына с ушами всё в порядке. Никаких отклонений от нормы не найдено.
– Это хорошая новость, герр Фрухт, – мямлю я, – а какая плохая?
Открытый мной закон всемирного баланса гласит, что, если есть хорошая новость, где-то рядом обязательно должна быть спрятана плохая.
– Я думаю, что ваш сын прикидывается глухим, когда не хочет что-то делать. Это так, Лукас?
Лукас кивает, хитренько улыбаясь.
– Вот, видите?
Доктор Фрухт многозначительно подмигивает и дружески хлопает меня по колену здоровой, как индюшиная нога, рукой. Я поднимаю себя с места.
– Ну, что же, всё ясно, герр доктор. Спасибо вам. Мы уходим. Чюсс!
– Чюсс!
Выходим из праксиса на улицу под холодный дождь. День посмурнел ещё больше. Запасного солнца нет, а наше прячется за тучами. Смотрю, Лукас довольно улыбается. Сразу понятно, что совесть его не колет. Вот маленький паршивец! Я злюсь?
– Ты воруешь наше время, – сердито бурчу я пацану. Лукас перестаёт улыбаться и отворачивается от меня. Ну, вот, хоть что-то.
Достаю мобильник, звоню Марине, сообщаю ей, что мы стоим у праксиса.
– О’кей! Буду через минуту.
– О’кей.
Завершив один подвиг, дома я немедленно приступаю к другому. Хотя поездка к доктору Фрухту меня изрядно вымотала, отдыхать некогда. Меня ждёт работа. Должен признаться, что я писатель. Малоизвестный писатель и, как часто гневается Марина, писатель, стабильно нарывающийся на неприятности. Где-то она права. Один инсульт чего стоит. Но я опять отвлёкся.
Три месяца назад я неожиданно получил от организатора фестиваля российской культуры в Чехии предложение поработать в жюри литературного конкурса. Очень вежливая и культурная женщина Ульяна Сергеевна Подъяблонская написала мне очень вежливое и культурное электронное письмо с просьбой пожюрить вместе с двумя коллегами в номинации «проза». Анонимный конкурс короткого рассказа. Ведущая номинации Юлия Леонидовна будет предварительно отбирать самые достойные произведения и посылать остальным
Я легкомысленно согласился поучаствовать, не подозревая, под чем подписываюсь. Наказание за моё легкомыслие не заставило себя ждать. Следующие три месяца я очумело читал графоманскую галиматью, щедро приправленную ошибками всех видов. Читал, анализировал, начислял баллы, писал комментарии. Первый тур, второй, финал.
«Тема мимолётных береговых романов и порочных ресторанных знакомств раскрыта со знанием дела. Сюжет грамотно выстроен. Герои едва обозначены, а жаль. Между прочим, тема-то разгуляться позволяет. Стиль правильно подобран. Есть небольшие шероховатости, но на них можно закрыть глаза. Эмоциональное впечатление: прикосновение к правде жизни. Грамотность уже не на уровне «ты меню – я тебю», но великолепием не поражает. Вывод: вполне достойное произведение на околоморскую тематику. Раскрытие заявленной темы, сюжет – девять баллов. Портреты героев – семь баллов. Качество стиля – восемь баллов. Эмоциональное впечатление – восемь баллов. Грамотность, оформление – троечка. Всего – тридцать пять баллов».
Следующий шедевр: «Признаюсь честно: ниасилил! Рассказ так же чрезмерно велик, как Гренландия и так же однообразен. У человека короткий век, поэтому торможу себя на середине опуса, повторяя чужие слова: «Жизнь нужно прожить так, чтобы потом не было мучительно больно. Почитай что-нибудь другое». Количество всевозможных ошибок намного превышает разумные пределы. Вывод: это не то произведение, которое следует при пожаре выносить первым. Один балл – исключительно за отвагу».
Следующий: «Этот рассказ – очередное жестокое испытание для немолодого члена жюри. Крэш-тест. Ошибки перечислять не стану – им несть числа. Безмерность ошибок избавляет меня от необходимости давать оценку, поэтому с радостью перехожу к выводу. Вывод: это классический образец победителя конкурса графоманов. Достойный одного единственного балла – исключительно за трудолюбие».
Впрочем, признаю, не всё было так уж безнадёжно. Пример: «Тема очень интимных женских признаний раскрыта. Сюжет без выкрутасов: завязка, развитие, кульминации не видно, назидательная развязка. Герои не обозначены. Встретишь – не узнаешь. Стиль соответствует теме. Автору удалось передать особенности женской лексики. Эмоциональное впечатление: просто ещё одна жизненная история. Америки не открывает. Зато почти есть грамотность. Вывод: длинный, довольно скучный рассказ о непростой женской доле. Особенно драконить не за что, но и захлебнуться от восторга тоже нечем. Раскрытие заявленной темы, сюжет… Портреты героев… Качество стиля… Эмоциональное впечатление… Грамотность, оформление… Всего…»
А вот совсем неплохая вещь: «Тема семейной истории в фотографиях раскрыта. Сюжет понятен и прост: завязка, развитие, едва намеченная кульминация и развязка: «если бы молодость знала, если бы старость могла». Портреты героев со старых фото достаточно подробно описаны: усы, бороды, умный взгляд… Каждый видел такие фотографии. Стиль соответствует жанру: публицистика и мемуары. Эмоциональное впечатление: интерес, согласие с автором, сочувствие. К грамотности замечаний практически нет. К счастью, это не тот случай, когда вместо прочтения лучше с гимном лечь в гроб. Вывод: хорошая работа. Раскрытие заявленной темы, сюжет… Портреты героев… Качество стиля… Эмоциональное впечатление… Грамотность, оформление… Всего…»