Пища Мастеров
Шрифт:
– Полина, сегодня я испеку печенье из яблок, орехов и подсушенного манго, - пообещал Ромка, - запах этого печенья может мертвого разбудить.
Анисья принесла мне для подкрепления сил чашку горячего клюквенного морса сваренного на воде из родника у Кудыкиной Горы. Я выпила, чтобы ее не обижать, не почувствовав ни вкуса ни аромата, и фуэрза ее мне не открывается больше, не знаю о чем она думает. Ничего, совсем ничего не чувствую.
Я ухожу опять в комнату, чтобы не мешать им готовить завтрак, грею руки о горячую чашку. Опять смотрю на
– Все еще переживаешь?- спрашивает Ахх у меня за спиной. Он садится на диванный валик и закидывает ногу за ногу.
– Нет. Странная пустота и покой внутри.
– И это-то меня и беспокоит, - сразу начинает волноваться Ахх.
– Уж лучше сердись, кричи, -так будет лучше.
– Для кого?
– Для всех. Попробуй, а? Плачь, жалуйся, ругайся…
– Зачем?
– Как зачем? Сразу прибегут утешители, спасателям дело найдется, рябь по воде пойдет, волны поднимутся, чья-то лодка перевернется, а кого-то волны и на берег вынесут, демонетки зазвенят, - все ж веселее, да и я при деле буду. А так- мертвый штиль у нас- ни туда ни сюда. Рассердись, детка.
– Не могу.
– Почему? Ты его все еще любишь?
– Нет.
– Тогда ненавидь его! Презирай!
– Тоже не могу. Как будто нет его вообще, понимаешь? И не было никогда. Он исчез, испарился, лопнул как мыльный пузырь, как фантом. Я любила фантом.
– Так, -подзадоривает Ахх.
– Давай дальше. Теперь повтори тоже самое, только громче! Ногой топни. Чашку разбей!
– Не хочу.
– Ну…фитилек совсем потух. Чем же его снова разжечь?
– Отстань лучше. Ты тоже хорош! Врал мне все, с нотариусом своим пытался продать то, что и так мое.
– В Чужом Городе, что ли? Ага. Только не врал, а пользовался твоим неведением. Это разные вещи. Но да, согласен, я- редкостный мерзавец. Поэтому запусти в меня этим гребнем. Брось мне в лицо обидные слова. Я заслужил.
– Не хочу. Ты мне тоже безразличен.
В дверь осторожно заглядывает Марта, и Ахха тут же сдувает с диванного валика, он прячется за спинку дивану и бормочет оттуда тихонько: «Чертова баба….»
– Полина, - произносит Марта елейным тоном, - мы готовим завтрак для админа и его гостей. Вы слышите аппетитный запах жарящихся омлетов?
– Нет.
– А булочек с корицей только из печи? Тоже нет? А хотите булочку с маслом, которое Анисья сама сбила, под моим руководством, конечно, а? Вкусное.
– Спасибо, мне не хочется.
– А омлеты - пышные, румяные, с разными начинками: кому с сыром, кому с грибами и зеленым луком, кому со спаржей, -Марта цокает языком.
Я молчу.
– Полина, разрешите мне испробовать один из методов излечения, который мне посоветовали?- Марта уходит и возвращается с той самой корзинкой с двойным дном.
– Полина, закройте глаза, а я буду вам подносить разные пряности, да не простые, а с волшебной кладовочки, а вы старайтесь угадать какие именно.
Я честно закрываю глаза ладонями.
– Нюхайте, нюхайте…
Втягиваю воздух.
– Чувствуете аромат?
– Нет.
– А сейчас?
– Есть какой-то, вроде.
– Вот молодец. А какой?
– Не знаю.
– А сейчас?
– Тоже не знаю. Чихать хочется.
– Ну чихайте, может прочистятся мозги. А вот это?
– Нет, ничего не чувствую, - в раздражении я отнимаю ладони от лица.
Марта держит перед моим лицом пакетик с ванилью. На столике лежат другие: с тмином, имбирем и гвоздикой. Я их узнаю по виду, но запахов не слышу, совсем ничего не чувствую. Ай-яй- яй, да что это со мной? Я хватаю пакетик с сушеной апельсиновой цедрой, высыпаю на руку сухие оранжевые стружки, растираю их между ладонями и опять подношу к самому носу.
Ничего.
– Завтра опять попробуем, -говорит Марта,- должно помочь. Меня предупреждали, что это может занять определенное время.
– Кто предупреждал?
– У меня есть свои каналы, - важно отвечает она, - по которым мне сообщили несколько способов восстановления фуэнсенов. Вечером я попробую кое-что другое…только не рассказывайте об этом никому, пожалуйста.
Она замолкает, потому что входит Анисья и ставит передо мной блюдо с пышным омлетом, чашку кофе, маленькую булочку с маслом и вазочку с ломтиками ананасов.
Я ем, чтобы не обидеть ее- безвкусные мягкие комочки.
Она смотрит на меня сочуственно какое-то время, потом говорит:
– У админа гости важные какие-то с утра, уже подали завтрак. А сам он велел передать, чтобы вы зашли к нему в любой момент, когда пожелаете, он будет рад.
– Спасибо.
Пожалуй, надо выйти отсюда куда-нибудь. Но куда? А хоть бы и к админу, только не сейчас, а позже, когда уйдут его гости.
Я тихонько выскальзываю из кухни и поднимаюсь по внутренним ступенькам дворца. Я никуда не спешу. Брожу по холлам, прохожу через залы скользя по гладкому сверкающему паркету, рассматриваю картины, отражаюсь во множестве зеркал. Нигде ни души. Все обитатели дворца сидят в своих покоях и работают, слушая свои фуэрзы, и им это интереснее, чем многое другое, чем даже книги читать, например.
Вот здесь - кабинет админа.
Дэниэл встает мне навстречу, берет меня за руки, притягивает к себе, заглядывает в глаза и гладит по щеке. Я немного ошеломлена столь ласковым приемом. Тогда на балу, он тоже оказывал мне знаки внимания, но может быть он делал это, чтобы Женю раздразнить? Я хорошо помню особенности его взгляда: он пытается сейчас считать мою фуэрзу, но наталкивается на ту же самую ватную бесконечность, которая поглощает все чувства, запахи и эмоции.
Он усаживает меня в глубокое кресло, сам садится напротив, и говорит мягким голосом, продолжая держать мои ладони в своих. Пока он говорит, его пальцы гладят мои, касаются легонько запястий, сжимают их.. от этих прикосновений будто эхо идет внутрь меня, в мою фуэрзу, но и оно тонет в вате.