Письма императора
Шрифт:
Амалия, стараясь унять дрожь в руках, взяла том и, открыв его, первым делом просмотрела титульный лист. Жан-Батист д’Альбер, автор «Философских размышлений древнего грека, попавшего в Париж наших дней», «Избранных мыслей для юношества», «Моральных рассуждений Этьена де ла Круа» и других сочинений имеет честь представить публике свое новое произведение… – «Кузен Ниво, или Литературная мистификация, предназначенная для развлечения и приятного времяпрепровождения истинных почитателей и ценителей литературы». Боже мой, какие же длинные и витиеватые названия
– Скажите, месье, – спросила Амалия у библиотекаря, очаровательно улыбаясь, – а эта книга издавалась когда-нибудь еще?
Библиотекарь вздохнул и, шаркая подошвами, полез в один из необъятных шкафов, в которых хранились учетные карточки. Через несколько минут он дал исчерпывающий ответ: нет, «Мистификация» никогда не переиздавалась; существует единственное издание, и только.
– Благодарю вас, – сказала Амалия. – Я могу взять книгу домой?
И через пять минут она в сопровождении Готье вышла из здания библиотеки, прижимая к себе сумочку, в которой покоился томик, суливший долгожданную разгадку тайны.
– Ах, мадам! – простонал Франсуа. Он лежал на кровати, прижимая ко лбу пузырь со льдом. Вид у мошенника, надо сказать, был на редкость жалкий. – Как хорошо, что вы вернулись! Я весь извелся, думая, что эти негодяи могли и до вас добраться! – Он сделал слишком резкое движение головой и застонал.
– Как ты себя чувствуешь, мой бедный Франсуа? – спросила Амалия.
– О, прекрасно, мадам! – поспешно ответил мошенник.
– Ты уверен? – с сомнением осведомилась Амалия.
– Да! Все чудесно, просто замечательно! Лучше быть не может!
– Франсуа, – спросила Амалия, пристально глядя на него, – ты совсем с ума сошел? У тебя же синяк величиной с Марсово поле!
– Ну, вы же запретили мне ныть и жаловаться, – обиженно возразил мошенник. – Вот я и говорю, что все в порядке.
Амалия тяжело вздохнула.
– Пожалуй, я поторопилась со своим запретом, – сказала она. – Так как ты, Франсуа?
– Ужасно, ужасно, просто отвратительно! – застонал ее сообщник. – У меня, наверное, все извилины в голове распрямились! Ах, до чего же крепкая рука у этого мерзавца! Клянусь, я бы предпочел, чтобы вы меня стукнули хоть десять раз, чем он – всего один!
– Спасибо, Франсуа, – отозвалась Амалия, невольно улыбнувшись, ибо предложение мошенника искренне позабавило ее, – но лично я предпочла бы, чтобы ты был жив и здоров.
– Я тоже, я тоже, мадам! – вскинулся Франсуа, но тут ему опять стало плохо, и он застонал.
Не выдержав, Амалия села возле него и, убрав в сторону лед, положила Франсуа ладонь на ушибленное место.
– Ой! – пискнул мошенник и стих.
Амалия сидела, не двигаясь, и сосредоточенно глядела ему в глаза. Франсуа заерзал на кровати. Наконец Амалия убрала руку и легонько погладила
– Ну как? – спросила она. – Не болит?
– Совсем чуть-чуть, мадам, – пробормотал опешивший Франсуа, вовсю вертя головой. – Честное слово!
– Вот и хорошо, – сказала Амалия, поднимаясь с места. – А где остальные?
Она застала Алена в угловой гостиной, имевшей такой вид, словно по ней недавно пронесся ураган. Принц воров был бледен и мрачен, а около его рта красовалась свежая ссадина. Возле него Тростинка с огромным синяком под глазом, хлюпая носом, собирал какие-то бумажки. Венсан пристроился на диване, поглаживая Скарамуша, который лежал возле его ног.
– Ну что, господа? – осведомилась Амалия, и тон ее не сулил решительно ничего хорошего. – Может быть, вы объясните мне наконец, как этим людям удалось проникнуть в дом, который вы взялись стеречь?
Венсан буркнул, что их замучили посетители и они поневоле ослабили бдительность.
– Какие еще посетители? – спросила Амалия и услышала перечень элегантных визитеров.
Словом, стоило ее сообщникам немного расслабиться, как появился незнакомец в маске, с которым явилось еще человек двенадцать. Амалия нахмурилась. Ее начал настораживать размах предприятия.
– Надо было сразу же отдать им шкатулку и листки! – напустилась Амалия на Алена. – Вы что, хотели, чтобы вас тоже убили?
Принц воров отвел глаза и ничего не ответил. Желваки на его скулах заходили ходуном. Амалия бросила взгляд на Тростинку и увидела, что он все еще возится со своими бумажками.
– Тростинка! – недовольно окликнула она его. – Что там у тебя?
Бандит густо покраснел:
– Это… это ничего, уверяю вас, мадам… Это так…
Но Амалия, которой его волнение показалось подозрительным, выхватила у него один из листков. В глаза ей сразу же бросилась фраза «Милая Мария, сердце мое…» Нахмурившись, она пробежала глазами следующие строки – и обомлела.
– Тростинка! – закричала она. – Откуда это у тебя?
– Ниоткуда, – доложил Тростинка, глядя на нее большими круглыми глазами. – Просто, когда этот гад сжег письма, я… Словом, мне стало их так жаль! А я их столько раз читал и перечитывал, что выучил наизусть. Я и сам не ожидал, честное слово! И вчера… В общем, я взял и написал их снова. Все до единого. – Он свесил голову и прибавил: – Простите меня.
– Тростинка, – пролепетала Амалия, – ты… выучил… письма… наизусть?
– Ну да, – подтвердил бандит.
Минуту, если не больше, Амалия смотрела на него, качая головой. У нее просто не было слов.
– Тростинка, – наконец промолвила она, – ты даже не подозреваешь, какой ты молодец! Спасибо тебе!
И в порыве чувств она обняла его и расцеловала в обе щеки.
– Я молодец? – пробормотал Тростинка. – Правда?
– Конечно! – подтвердила Амалия. – А теперь займемся шифром. Кажется, мне удалось подобрать к нему ключ.
Глава 8
– Что-нибудь выходит? – спросил Анри.