Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту
Шрифт:
Раздел XII. Квинту Аксию 5303
1. — Из первой книги. — Цицерон Аксию:
К Марку Бибулу обратились 5304 .
2. — Цицерон в первой книге к Аксию:
Если ты можешь сколько-нибудь помочь нам,… 5305
3. — Марк Туллий во второй книге к Аксию:
Я разорвал бы твое письмо против своего желания: с такой добротой оно было написано 5306 .
5303
Квинт Аксий, банкир, был в дружеских отношениях с Цицероном. Ср. т. I, письмо CXLII,
5304
Arusianus Messius, 7, 453, 13 К.
5305
Arusianus Messius, 7, 453, 23 К.
5306
Nonius, p. 509, 20.
4. — Каким плачущим голосом говорит Цицерон в одном письме к Аксию уже после победы над Помпеем отцом, когда сын его все еще вновь готовил сломленное оружие!
Ты спрашиваешь, что я здесь делаю. Остаюсь в своей тускульской усадьбе полусвободный 5307 .
Раздел XIII. Марку Порцию Катону
Марк Туллий в письме к Катону:
Мне не следует отказываться от своего достоинства именно потому, что многие посягнули на него, но тем более следует восстановить его, что более многочисленны те, кто его желал 5308 .
5307
Ср. письмо DCXII, § 3. — Seneca, De brevitate vitae, 5.
5308
Возможно, фрагмент письма Цицерона к Катону Утическому с просьбой о содействии назначению триумфа. Ср. т. II, письмо CCXXXVIII, §§ 11—16. — Nonius, p. 438, 30.
Раздел XIV. Цереллии
(К смешному можно отнести) также то, что Цицерон написал Цереллии 5309 в объяснение, почему он так терпеливо переносит то известное время Гая Цезаря:
Это следует переносить либо с присутствием духа Катона, либо с настроением Цицерона.
В этом «настроение» 5310 есть некоторое подобие шутки 5311 .
5309
Цереллия — римская матрона, с которой Цицерон был в дружеских и деловых отношениях. Ср. письма DCIII, § 3; DCXXXVII, § 5; DCXL, § 3; DCCXXVI, § 4; DCCXXXI, § 4; DCCLXIV, § 4.
5310
Слово stomachus, употребленное здесь Цицероном, означает не только «настроение», но и «желудок», а также «раздражение».
5311
Quintilianus, VI, 3, 112.
Раздел XV. Из неизвестных писем
1. — Я не всегда называю умолчанием даже то, в чем что-либо предоставляется подразумевать, как, например, Цицерон — также в письмах:
Написано в Луперкалии, в день, когда Антоний на Цезаря.
Ведь он не умолчал и не пошутил, так как подразумевать можно было только следующее: «возложил венец» 5312 .
2. — Полагаю, что «изящный» приложимо не только к смешному. Ведь и Гораций не сказал бы, что природа наделила Вергилия даром изящных песен 5313 . Я считаю, что есть название красы и утонченной изысканности. Поэтому Цицерон и приводит в письмах следующие слова Брута:
5312
Имеется в виду событие 15 февраля 44 г., в день Луперкалий, когда диктатор Цезарь отверг диадему, всенародно предложенную ему консулом Марком Антонием. — Quintilianus, IX, 3, 61.
5313
Ср. Гораций, Сатиры, I, 10, стих 44.
Право, ноги у нее изящны и нежны, когда она восхитительно ступает 5314 .
3. — Сплетение,
Тем не менее к тому дню 5315 Меммий не был Меммием 5316 .
Раздел XVI. Марцеллу
Цицерон сказал Марцеллу 5317 уменьшительно:
Обезьянка 5318 .
5314
Латинский текст допускает также перевод: «ноги у него…, когда он…». — Quintilianus, VI, 3, 20.
5315
Об этом дне сведений нет.
5316
Aquila Romanus, § 28, p. 31 Halm. См. прим. 13 к VIII разделу фрагментов.
5317
Предложено чтение «Марию». Ср. т. I, письмо CLXXXI, § 3.
5318
Charisius, р. 84, Р. = 1, 108, 26 К.
ОТ РЕДАКЦИИ
Марк Туллий Цицерон является одним из важнейших деятелей античной культуры.
Его историческое значение определяется, с одной стороны, его действенной ролью в процессе образования римской литературной прозы, а с другой — его обширной и не менее важной литературно-популяризаторской работой.
Цицерон популяризировал в Риме все то, что сделано было Грецией в области теории и практики греческой ораторской речи, и он же первый познакомил культурную верхушку римского общества с основными течениями тогдашней философской мысли, которые ясно и общедоступно изложены были им на латинском, родном языке.
Как политический деятель, Цицерон не возвышался над своей эпохой.
Типичный представитель промежуточного сословия всадников, в своей политической практике Цицерон отличался неустойчивостью, непоследовательностью и нерешительностью. Его политические взгляды не были цельными и оригинальными. Историко-познавательная ценность Цицерона лежит не в этих взглядах, а в отмеченных нами культурных его начинаниях, отразивших конкретно-историческую обстановку его эпохи.
Цицерон жил в драматический период смены старой системы Римской республики системой диктатуры Цезаря, подготовлявшей новую, грядущую государственную систему Римской империи.
Цицерон был непосредственным участником современной ему политической борьбы. Он выступал на форуме в качестве политического и судебного оратора, выполнял важные магистратуры и в том числе высшую магистратуру римского консула. Умер он жертвой проскрипций Антония.
Яркие политические события и общественные настроения его времени нашли свое отражение в его «речах», очень далеких, конечно, от беспристрастия, но великолепных по блистательной мощи горящего в них античного ораторского мастерства.
Для историка, однако, может быть, еще больший интерес представляет переписка Цицерона с близкими ему людьми, с друзьями и родственниками, так как в этих частных, интимных письмах легче раскрывается перед нами, порой ничем не прикрашенная, былая историческая и бытовая правда.
Поэтому нам кажется, что дать студентам, аспирантам, ученым специалистам и более широкому кругу советской интеллигенции русский перевод писем Цицерона будет делом безусловно полезным, а для университетского научного преподавания — делом и практически важным.
Академик И. И. Толстой
Ковалев С.И. МАРК ТУЛЛИЙ ЦИЦЕРОН
Расцвет деятельности Цицерона совпадает с последним периодом гражданских войн в Риме. Республика умирала в страшных конвульсиях. Было подавлено последнее грозное восстание рабов, руководимое Спартаком. Римская демократия, обескровленная и в значительной части деклассированная, уже не была способна к крупным выступлениям. На политической арене в сущности осталась только одна реальная сила: профессиональная военщина, которой руководили беспринципные политиканы, стремившиеся к личной власти и обогащению. Помпей, Цезарь, Антоний, Октавиан — за ними почти не было сколько-нибудь определенных социально-классовых группировок. Зато за ними стояла армия, и они были сильны той страстной жаждой «порядка», которая с каждым годом все сильнее охватывала римское общество.