Письма на воде
Шрифт:
И я поехала. Сексуальный голод вытолкал меня из постели.
Денис пребывал в демоническом состоянии. Я даже предположить боялась, чем можно так набраться. Он падал на колени и целовал мне руки. Он поднимал меня и подкидывал как ребенка.
Был еще его друг. Но в машину друга Денис не полез. Он сел за руль моего старого «Фольксвагена», доставшегося мне от дедушки, и если бы я вовремя не выхватила ключи, мы оба уже были бы в Москве-реке.
Я вела машину, Денис падал на меня и целовал ноги.
Я привезла его на Таганку. Конечно, я выталкивала его из машины, он сопротивлялся. Позвонила его жена, очевидно не бывшая, потому что рыдала и кричала в трубку. После этого Денис заснул – и ни холодная вода, ни тычки, ни удары не могли вернуть его к яви.
Наконец, ближе к десяти утра, он очнулся, я усадила его на лавочку и уехала.
Разумеется, он потом извинялся.
К сожалению, мы скоро встретились в компании, и так случилось, что Денис провожал меня домой.
– Зайдешь? – спросила я.
В такси мы целовались.
– Не сейчас, – ответил он и погладил меня по щеке.
К счастью, я была сильно пьяна.
– Почему?
– Надо потерпеть, – прошептал он.
– С какой стати?! Сам выпей пять литров пива и терпи! – раскричалась я. – Ты что придумал?!
– Тебе надо поспать… – нежно отстранился он.
Он не знал, что я не отступаю. Тем более после семи порций виски.
– Мне надо поспать, а тебе надо полечиться! – сказала я. – Ты мне мозги насилуешь! У нас будет секс или нет?
– Дело ведь не только в сексе… – произнес он.
– А в чем?! В чем? – хохотала я. – У нас что, платоническая любовь?
Я пошутила. Но увидела в его глазах нечто, что подсказало мне – для Дениса «платоническая любовь» не пустые слова.
Я отпустила его, не дождавшись объяснений.
Он бы никогда не сказал, что с женой его связывают двенадцать лет знакомства, три года брака, общий ребенок, и что это она терпит мужа-тусовщика, который каждую ночь напивается в клубах, и о его изменах подозревает, и у нее тоже что-то такое было, только ей стыдно…
А ему скучно. Ему хочется волнений. Но у него есть совесть, и потому влюбленности у Дениса ненастоящие, не физические.
Меня использовали для того, чтобы Денис в свои годы чувствовал себя чуть более живым.
И ведь Никита тогда мне сопереживал, говорил, что Денис – идиот, придурок, тряпка, рохля.
– Тебе не кажется, что ты ведешь себя как-то не так? – поинтересовалась я.
Никита откинулся на спинку дивана.
– Ты можешь хоть сейчас меня не грузить? – почти что простонал он. – Мне и так тяжело…
– Никитушка, с чего это тебе тяжело? Ушла жена, которую ты не любишь. Ты получил свою свободу.
Я не думала о том,
Поэтому он и позвонил Саше.
– Я ушел от жены.
– Это она от тебя ушла, – поправила его Саша, которая уже все знала.
– Давай встретимся.
– Никит, мне не нужны подачки, извини.
Ей очень, очень нужны были подачки. Она уже любила его. И злилась на себя. В ее списке были одни «против». Но это не помогло.
Однажды я смотрела по телевизору передачу о депрессии. Химики знают все, что с нами происходит, когда мы волнуемся, нервничаем, грустим, влюбляемся, празднуем… Для каждого чувства есть свое лекарство. Но вот только снадобья не помогают – и это ставит медиков в тупик, потому что должны ведь работать, должны! А не работают.
Все самое интересное происходит вне физиологии, в невидимом, мифическом, таинственном месте под названием «душа».
Ученые расчленили любовь на составляющие – уровень адреналина, названия всех гормонов…
И если постараться, то каждый может назвать сто причин, почему он любит именно этого человека, перечислить черты характера, особенности личности, но все равно остается нечто, что не поддается никакому анализу. Здесь – хорошо, там – плохо, но все это только слова, и они никогда не расскажут, почему люди остаются вместе, почему не могут друг без друга жить. Наверное, это нечто – небольшое пространство, в котором не действуют привычные нам символы, и есть то, что мы называем душой – сплошные чувства, где нет ни разума, ни логики.
Саша сражалась за то, чтобы Никита не стал частью ее жизни. Она мечтала о другом. Думала о нем и понимала – он не подходит ей, он чужой, вредный.
Никита переехал в освобожденную жильцами квартиру. Мебель из ИКЕА развалилась. Я стояла и в ужасе смотрела на некрасивые бежевые стены, на которых остались плакаты с рекламой жвачки, средства после бритья и радиостанции «Максимум». Настоящий поп-арт.
– Боже мой, ты кому квартиру сдавал? – ахнула я.
– Ну, семья жила… Ребенок, родители… – Никита озирался не без испуга. Все-таки ему предстояло здесь жить.
Не знаю даже, как мы изловчились так напиться. И Никита рассказал мне жуткую историю. Пока он еще жил на старой квартире, к нему в гости заявилась Юля. Девушка его бывшей жены.
Юля хотела поговорить. Все уладить. Она принесла бутылку текилы, чипсы с соусом сальса и гуакамоле. И соблазнила Никиту.
Он переспал с ней не без злорадства: «Вот, мол, сексуальные меньшинства! На мужиков бросаются при первом удобном случае!»
Но изворотливая Юля предложила им жить втроем. Он, она и Ирочка. Сказала, что сексуально он ей подходит.