Письма с войны
Шрифт:
– Я тоже, – прошептала она, легонько касаясь розовых губ. Отклонившись назад, Реджина ещё раз оглядела Эмму. Когда она шла к ней в зал и видела на лице блондинки улыбку, такую широкую, что, казалось, от одного взгляда на неё у Реджины болели щёки, её сердце трепетало, и женщина чувствовала себя так, будто за спиной у неё выросли крылья, и она может, поднявшись над землёй, просто полететь Эмме навстречу.
– Я тебе уже говорила, что ты сияешь?
– Нет, «сияешь» - это что-то новенькое, – игриво признала Эмма.
– Ты говорила: «красивая», «великолепная». Но больше всего мне понравилось «вкусная».
Реджина тихо засмеялась, когда Эмма, склонившись
– Готовы, миссис Свон-Миллс? – прошептала Эмма, оставляя поцелуй под скулой.
– Готова, миссис Свон-Миллс, – кивнула Реджина, переплетая их пальцы.
Они шагнули на первую ступеньку как раз, когда с верхнего этажа донёсся голос Руби:
– Встречайте – миссис и миссис Свон-Миллс!
Гости начали аплодировать, как только увидели пару, поднимающуюся по лестнице, и Реджина почти покраснела от такого энтузиазма.
Поднимаясь на второй этаж часом раньше, Реджина толком не смотрела по сторонам. Она не могла оторвать взгляда от двух сияющих от счастья зелёных омутов. И сейчас, оглядываясь вокруг, она чувствовала, как в душе подымается целая буря эмоций. И брюнетка не знала наверняка, то ли дело в атмосфере зала, украшенного красными и пурпурными фонариками, то ли в самих гостях, которые встречали их, стоя у столов, окружавших танцпол. В детстве они с Кэт, бывало, ночами напролёт планировали свои идеальные свадьбы. Грандиозное событие. Ледяные скульптуры. Голуби, взмывающие в небо, когда жених и невеста выйдут из церкви. Об этом она мечтала когда-то. Но эта маленькая свадьба в коттедже у океана в присутствии немногих друзей и семьи, которую они собрали за эти годы, – вот что действительно идеально.
Они вошли в зал, обнимая друг друга за талию, и Реджина улыбнулась, потому что сослуживцы Эммы, сидящие за ближайшим к ним столиком, тут же остановили их, и один из них поднял ладонь в воздух, чтоб дать Эмме «пять»:
– Отличная работа, Свон!
Ухмыльнувшись, Эмма наклонилась и хлопнула его по ладони.
Реджина улыбнулась молодому мужчине, пытаясь вспомнить его имя. Вдруг его сосед, высокий, плотный аргентинец, наклонился ближе и произнёс так тихо, что брюнетка едва разобрала:
– Cuidar de ella. [12]
Реджина удивилась, но гордость, мелькнувшая на его спокойном лице, заставила её кивнуть и прошептать в ответ:
– Si, se~nor. [13]
Этот быстрый разговор сбил блондинку с толку, но Реджина уже вела её вперёд, и, пока они пробирались к танцполу, улыбаясь гостям, Эмма позабыла о нём. Их приветствовали все: директор центра для детей с ограниченными возможностями, в котором работала Эмма; Мэри-Маргарет Нолан (с округлившимся животом и на сегодняшний вечер без Дэвида); Алисия Стивенс и доктор Калеб Митчелл; Джефферсон и Пэйдж Хэттеры; Робин и Роланд Локсли; Марко Борелли и Гвен дю Лак.
12
(исп.) Позаботьтесь о ней.
13
(исп.) Да, сеньор.
Они вышли на танцпол, один краткий миг Эмма выглядела неуверенно, разглядывая пол у них под ногами, но, стоило первым аккордам знакомой песни «Aerosmith» донестись из колонок, женщина подняла голову и с улыбкой притянула Реджину к себе.
– Эта песня напоминает мне о тебе, – поддразнила Реджина, когда они танцевали.
– Надеюсь, что без смерти?
– Определенно, без.
До конца куплета они просто покачивались, прижавшись друг к другу лбами и усмехаясь, но как только начался припев, Эмма подхватила Реджину за талию и подняла на руки. Та, вскрикнув от неожиданности, быстро обняла её за шею, но блондинка держала крепко. Краем сознания Реджина слышала, как восторженно кричат гости, но думала только о том, как же Эмма прекрасна. Эмма кружила их в танце, медленно опуская её на пол, и счастливая Реджина легко положила руки ей на плечи.
– Когда ты успела этому научиться?
– Ну, возможно, Кэтрин познакомила меня с учителем танцев, к которому она ходила перед свадьбой, – пожала плечами Эмма, легонько пробегая ногтями по обнаженной спине брюнетки.
– Напомни мне сделать ей комплимент.
Эмма усмехнулась и легко повела Реджину, описывая круг вокруг площадки. Когда припев зазвучал снова, она подняла руки и, развернув её спиной, прижалась к ней. Реджина усмехнулась, вспомнив, как много раз они вот также танцевали дома. Положив голову жене на плечо, она погладила протез, лежащий на её бедре, так похожий на настоящую руку. Эмма клялась, что не чувствует его, но, услышав, как сбилось дыхание блондинки, когда её пальцы начали ласкать искусственную конечность, Реджина в очередной раз задумалась над этим.
«I just want to hold you close…»
Брюнетка громко рассмеялась, но прижалась крепче.
«…feel your heart so close to mine»
Начался проигрыш, и Реджина почувствовала, как Эмма тянет её за талию, и, как ни удивительно, блондинка вовремя раскрутила партнёршу на расстояние вытянутой руки и грациозно притянула назад, после чего, снова приподняв Реджину, закружилась, опустив на пол, только когда проигрыш снова сменился припевом.
– Когда ты тренировалась? – искренне удивилась Реджина, обнимая её за шею, пока они медленно покачивались в такт музыке.
Эмма озорно пожала плечами и наклонилась к ней, так что их разделяли теперь всего несколько сантиметров.
– Я так счастлива, – хрипло прошептала она с чуть заметным удивлением в голосе.
Реджина крепче обняла её и поднялась на цыпочки, легко целуя веки, щёки, губы:
– И я сделаю так, что ты будешь счастлива каждый день, – пообещала она.
– Даже когда тяжело? – тихо спросила Эмма.
– Особенно, когда тяжело.
– Я люблю тебя, – выдохнула Эмма. – Я уже говорила тебе это?
– Хм-м-м… Я не уверена, – игриво пожала плечам Реджина.
– Я люблю тебя.
И ни Эмме, ни Реджине не нужно было звона бокалов, чтоб позволить губам слиться в сладком поцелуе. Счастливо вздохнув, Реджина закрыла глаза и крепче обняла жену. Поцелуй прекратился, чтобы тут же начаться вновь. Он был медленный, методичный, настойчивый и правильный, он подтверждал её права и возносил над землёй и убеждал, что они выиграют любое сражение. Последние тринадцать лет были ураганом эмоций, и Реджине не терпелось узнать, что приготовили для них следующие шестьдесят. И они владеют всем временем мира, чтоб выяснить это.