Письма с Земли

Твен Марк

Ну так вот, когда незнакомец рассказал все это, Ной понял, что ему лучше исчезнуть до появления чудовищ. И он отплыл бы немедленно, но обойщики и мебельщики, готовившие гостиную для мухи, еще не наложили последние завершающие штрихи, и он потерял на это сутки. Еще сутки были потеряны на посадку мух – их набралось шестьдесят восемь миллиардов, причем бог опасался, что их все-таки окажется недостаточно. И еще сутки были потеряны на погрузку сорока тонн отборного мусора для кормления этих мух.

Только тогда Ной наконец отплыл – и очень своевременно, ибо ковчег еще не скрылся из виду, как на берег явились чудовища, и их вопли и стенания слились с воплями и стенаниями бесчисленных отцов, матерей и перепуганных ребятишек – всех

тех, кто под проливным дождем цеплялся за скалы, уже омываемые волнами, и молил о помощи Всеправеднейшего, Всепрощающего и Всемилосерднейшего Создателя, который не откликнулся ни на одну молитву с тех самых пор, когда эти скалы частица за частицей складывались из песка, и не откликнется, пока тысячелетия будут вновь превращать их в песок.

ПИСЬМО ШЕСТОЕ

На третий день около полудня выяснилось, что одну из мух забыли на берегу. Обратное плавание оказалось долгим и трудным из-за отсутствия карт и компаса, а также из-за изменения береговой линии, которая стала совершенно неузнаваемой, поскольку непрерывно поднимающаяся вода затопила привычные ориентиры в низинах и придала вершинам холмов незнакомый вид. Однако после шестнадцати дней неустанных розысков муха наконец была найдена и принята на борт под звуки хвалебного и благодарственного псалма, причем семейство Ноя стояло обнажив головы в знак уважения к ее божественному происхождению. Она устала и измучилась, а также сильно вымокла, но в остальном ее состояние было вполне удовлетворительно. Люди целыми семьями гибли от голода на голых горных кряжах, но муха в отличие от них не голодала, так как могла вволю пировать на бесчисленных гниющих трупах. Так рука провидения спасла священную птичку.

Рука провидения. Вот-вот. Ибо муха была забыта на берегу вовсе не случайно. Нет, в этом можно узреть перст провидения. Случайностей вообще не бывает. Все, что происходит, происходит с какой-нибудь целью. Каждое событие предопределено от начала времен, каждое событие предусмотрено заранее. Еще на заре творения Господь предвидел, что Ной, охваченный паникой при мысли о приближении гигантских патентованных ископаемых, преждевременно выйдет в море, не облагодетельствованный некоей бесценной болезнью. Все остальные болезни будут при нем, чтобы впоследствии их можно было распределять между новыми людскими племенами по мере их появления на свет, но он окажется лишенным одной из лучших – тифа, недуга, который при благоприятных обстоятельствах может искалечить пациента, не убив его, так что он оправится и проживет еще долго, превратившись в слепоглухонемого расслабленного полуидиота. Домашняя муха – главный разносчик тифа, и она одна стоит всех остальных сеятелей этой моровой язвы. И вот по изначальному предопределению эта муха отстала от ковчега для того, чтобы найти тифозный труп, всосать заразу, наскрести на лапки побольше микробов, а потом передать их во вновь населяемый мир для дальнейших неустанных трудов. Благодаря этой мухе в прошедшие с тех пор века миллиарды людей томились на одре болезни, миллиарды калек тоскливо влачили остаток своей жизни и миллиарды кладбищ наполнялись мертвецами.

Характер библейского бога настолько противоречив, что в нем нелегко разобраться; ветреное непостоянство и железное упрямство; абстрактные слащаво-умильные слова и конкретные дьявольские поступки; редкие добрые порывы, искупаемые непреходящей злобой.

Однако, поломав как следует голову, вы все-таки находите ключ к его характеру и в конце концов отчасти его постигаете. Он с удивительно наивной и забавной откровенностью ребенка сам дает вам этот ключ. Это – зависть!

Я думаю, вы ошеломлены. Из моих предыдущих писем вам известно, что люди считают зависть дурным качеством – признаком мелких душонок, свойством всех мелких душонок, которого тем не менее стыдятся даже самые мелкие из них, оскорбляясь, когда их в этом обвиняют, лживо называя такое обвинение поклепом.

Зависть.

Не забудьте этого, помните это. В этом ключ. С его помощью вы в дальнейшем сможете хотя бы в какой-то мере понять бога, без него же понять его невозможно. Как я уже сказал, он сам открыто протягивает всем этот разоблачающий его ключ. Он простодушно, прямо и без малейшего смущения заявляет: «Я Господь, Бог твой, Бог-ревнитель» – другими словами, «Бог-завистник».

Вы согласитесь, что это – только один из способов сказать: «Я Господь, Бог твой – мелкая душа, мелочной Бог, обижающийся из-за всяких пустяков».

В этих словах кроется предостережение: ему была невыносима мысль, что какому-нибудь другому богу может достаться хотя бы частица комплиментов, которыми по воскресеньям осыпает его нелепое крохотное людское племя, – он ими ни с кем делиться не желает. Он их ценит. Для него они – истинное богатство, как жестяные деньги для зулуса.

Но погодите, я не совсем справедлив к нему; я неверно толкую его слова; предубеждение заставило меня уклониться от истины. Он ведь не сказал, что намерен оставить себе все восхваления; он вовсе не отказывался делиться ими с другими богами; он сказал только: «Да не будет у тебя других богов перед лицом Моим».

Это совсем другое дело и, должен признать, выставляет его в гораздо более выгодном свете. Богов было великое множество, леса, как говорится, ими кишели, а он потребовал лишь, чтобы его ставили на один уровень с другими – не выше, а только не ниже. Он охотно соглашался, чтобы другие боги оплодотворяли земных дев, – но только на тех же условиях, каких мог бы потребовать он сам. Он хотел, чтобы его считали равным им. На этом он настаивал ясно и недвусмысленно; он не желал только, чтобы другие боги заслоняли его лицо. Пусть идут в одной с ним шеренге, но только не впереди процессии, и сам он тоже не претендует на первое место в ней.

Вы думаете, он так и придерживался этой справедливой и делающей ему честь точки зрения? Нет. От скверного решения он мог не отступать хоть целую вечность, но хорошее забывал и до истечения месяца. Вскоре он отказался от своих слов и хладнокровно объявил себя единственным богом во всей вселенной.

Как я уже говорил, всему причиной ревнивая зависть: это чувство играет главную роль на протяжении всей его истории. Оно – основа основ его духовного склада, оно – краеугольный камень его характера. Любая мелочь выводит его из себя, лишает ясности мысли, стоит ей хоть чуть-чуть задеть его ревнивую зависть. Последняя без промаха воспламеняется при малейшем подозрении, что кто-то собирается покуситься на монополию его божественности. Страх, что Адам и Ева, вкусив от плода Древа Познания, станут «как боги», так разбередил его ревнивую зависть, что у него помутилось в голове и он уже не мог обойтись с несчастными справедливо или милосердно и продолжал жестоко и преступно вымещать свой гнев даже на их безвинном потомстве.

И по сей день его рассудок еще не оправился от этого потрясения; с тех пор им неизменно владеет мания мщения, и он истощил всю свою природную изобретательность, придумывая всяческие страдания, беды, унижения и печали, чтобы с их помощью отравлять краткие годы жизни потомков Адама. Вспомните, каких только болезней он для них не напридумывал! Им несть числа; ни один учебник не в состоянии дать их полный список. И каждая из этих болезней – ловушка, подстерегающая невинную жертву.

Человек – это механизм. Самодействующий механизм. Он состоит из тысяч сложных и хрупких деталей, которые безупречно и в полной гармонии друг с другом выполняют свои функции согласно особым законам, над которыми сам человек не имеет ни власти, ни контроля. И для каждой из тысяч этих деталей Творец придумал врага, возложив на него обязанность мешать ей, портить ее, не давать ей работать, ломать ее, томить болью, всячески вредить ей и, наконец, полностью уничтожать. И Творец не пропустил ни одной из них.