Питер - Москва. Схватка за Россию
Шрифт:
«чтобы удержаться на ногах, им не оставалось ничего, как опереться друг на друга: они так и сделали» [871] .
Отсюда, кстати, совершенно понятно равнодушие новой власти к судьбе Государственной думы – органу, создавшему само это Временное правительство. В течение двух месяцев после переворота министры, подчеркивавшие свою приверженность демократии, уверенно от Думы дистанцировались [872] . И все попытки председателя IV Государственной думы М.В. Родзянко созвать Думу для поддержки правительства не находили у них никакого отклика. Как свидетельствовал депутат Н.В. Савич, князь Г.Е. Львов не собирался обострять отношения с советом рабочих и солдатских депутатов из-за этой попытки «гальванизировать политический труп», как выражались тогда в советской среде [873] . Лидер кадетов П.Н. Милюков также считал, что Дума свою роль сыграла; выбранная еще по столыпинскому закону, она, по его мнению, уже не соответствовала историческому моменту [874] . В правительстве лишь один А.И. Гучков ратовал за созыв Государственной думы; он не раз обсуждал этот вопрос с коллегами по кабинету, но не нашел ни одного сочувствующего [875] . В итоге увещеваний Родзянко и Гучкова хватило лишь на созыв юбилейного собрания Государственной думы всех четырех созывов, состоявшегося 27 апреля, в день открытия первого заседания нижней палаты в 1906 году. Речи на этом «торжественном» мероприятии напоминали «застольные спичи на похоронном обеде» [876] . Председателя думы Родзянко по аналогии с персонажем знаменитой чеховской пьесы «Вишневый сад» именовали «Фирсом Таврического дворца» [877] . То, что Временное правительство сделало ставку на Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов, а не на Думу, показывают и предоставленные финансовые субсидии. Временному комитету Государственной думы правительство ежемесячно выделяло на расходы по 250 тыс. руб.; [878] причем лидеры Петросовета требовали лишить его и этого содержания, поскольку Дума, в отличие от того, как это было в первые недели после переворота,
871
См.: Мстиславский С.Д. Пять дней февральской революции. Берлин, 1922. С. 58-59.
872
Этот процесс подробно описан А.Б. Николаевым, см.: Николаев А.Б. Революция и власть: IV Государственная дума. 27 февраля – 3 марта. СПб., 2006. С. 573-588.
873
См.: Савич Н.В. Воспоминания. С. 229.
874
См.: Долгорукий П.Д. Великая разруха. М., 2007. С. 10-11.
875
См.: Александр Иванович Гучков рассказывает... М., 1993. С. 122-123.
876
См.: Савич Н.В. Воспоминания. С. 230.
877
См.: Думова Н.Г. Кончилось ваше время. М., 1990. С. 217.
878
См.: Волобуев П.В. Экономическая политика Временного правительства. М., 1962. С. 305.
879
См.: Н.С. Чхеидзе о роли Государственной думы // Русская воля. 1917. 9 июня.
880
См.: Шляпников А.Г. Семнадцатый год. Кн. 2. М., 1992. С. 420.
881
См.: Выступление В.О. Богданова // Всероссийское совещание советов рабочих и солдатских депутатов. 29 марта – 3 апреля 1917 года. Стенографический отчет. М.; Л., 1927. С. 39.
882
См.: Заседание №39 от 3 апреля 1917 года // Журналы заседаний Временного правительства. Т. 1. М., 2001. С. 220.
Тесное взаимодействие правительства и Петроградского совета определял и еще один важный фактор: оба находились в состоянии постоянного психологического напряжения из-за угрозы контрреволюции. Дом Романовых пал слишком легко, и страх реставрации не покидал никого из тех, кто принимал участие в перевороте. Первые дни после устранения Николая II были заполнены ожиданием неминуемого реванша. Многие на фоне начавшейся эйфории задавались вопросом: а не собираются ли вокруг сверженного трона оставшиеся ему верными войска [883] ? И слухов об этом ходило более чем достаточно. Как заметил П.Н. Милюков,
883
См.: Князев Г.А. Из записной книжки русского интеллигента за время войны и революции. 1915-1922 годы // Русское прошлое. 1991. Вып. 2. М., 1991. С. 130.
«мы, подобно древним римлянам, сидели, уверяя себя, что заседание продолжается» [884] .
О том же пишет и С.В. Завадский: думский комитет оглядывался не только налево, но и направо; тогда:
«оставалось под большим вопросом, будет ли и как скоро сметен старый строй за пределами Петрограда, где победа восставших далась так нелепо легко, что естественно казалось непрочною» [885] .
Отсюда такая болезненная реакция на любые действия, в которых фигурировали члены императорской фамилии. Новой власти тени заговора мерещились повсюду. В середине марта поступили сведения о том, что на Кавказе, у бывшего великого князя Бориса Владимировича собрались офицеры. Военный и морской министр А.И. Гучков не замедлил провести ряд задержаний; под домашним арестом оказалась даже бывшая великая княгиня Мария Павловна, у которой изъяли переписку. Репрессивные меры не миновали и окружение Бориса Владимировича [886] . Началось бурное расследование, коим заинтересовался министр юстиции А.Ф. Керенский; для доклада обо всех обстоятельствах дела была сформирована особая комиссия [887] . Под негласным наблюдением находились все члены императорской семьи; обыски у них проводились с завидной регулярностью. Особо пристальное внимание привлекал бывший Верховный главнокомандующий российской армией Николай Николаевич, проживавший в Ялте. Во время проводившихся у него следственных мероприятий весь город оцеплялся; ходили слухи о готовившемся заговоре [888] . В атмосфере ожидания монархического реванша даже ограбление сената в Петрограде, имевшее явно уголовный характер, было воспринято в особом свете. Из здания похитили подлинники некоторых указов Петра Великого и рескриптов Екатерины II. Однако власти пребывали в уверенности, что истинной целью грабителей являлись вовсе не эти бумаги, а лишь случайно не найденные документы об отречении Николая II, которые кто-то якобы намеревался использовать в монархических играх [889] . Такие настроения захватили даже представителей революционной демократии. К примеру, Московский совет рабочих и солдатских депутатов набирал агентов из числа учащейся молодежи для выяснения из уличных разговоров, где в городе окопалась контрреволюция. Эту деятельность в совете аккуратно называли «содействием установлению нового порядка» [890] . Неудивительно, что на Всероссийском совещании советов в конце марта 1917 года Ю.М. Стеклов предупреждал:
884
См.: Милюков П.Н. История второй русской революции. С. 67.
885
См.: Завадский С.В. На великом изломе // Архив русской революции. Берлин, 1923. Т. 11. С. 8.
886
См.: Авантюра голштинцев // Русская воля. 1917. 17 марта.
887
См.: Дело Марии Павловны // Русская воля. 1917. 20 марта.
888
См.: Обыск у Романовых // Русская воля. 1917. 3 мая.
889
См.: Вооруженное нападение на здание сената // Биржевые ведомости. 1917. 22 июля (утро).
890
См.: Ставровский С.Н. Черные годы, или BESTIA TRIUMPHALIS (1917-1922 годы) // Минувшее. №14. М.; СПб., 1993. С. 18.
«Совершенно очевидно, что контрреволюционные силы начали скопляться вокруг пока еще скрытого, но какого-то центра, готовят обход революционной демократии и организуют все свои силы» [891] .
И по свидетельству очевидцев, в течение марта в Таврическом дворце несколько раз поднималась паника по поводу предполагаемых выпадов монархистов [892] .
Желанием нейтрализовать монархическую угрозу были продиктованы и два наиболее громких решения, обнародованных во время переворота. По инициативе главы Временного правительства и одновременно министра внутренних дел князя Г.Е. Львова от своих должностей отстранялись все губернаторы России. Их лояльность вызывала у демократических лидеров большие сомнения; демонтаж региональной власти считался необходимым условием для утверждения нового порядка на местах. Обязанности губернаторов передавались губернским земским начальникам, наделявшимся соответствующими полномочиями. Напомним, что сам князь Львов долгое время являлся главой Земского союза, и то, что передача губернаторской власти в земства была осуществлена именно им, выглядело вполне логичным: он всегда благоволил земцам. Вместе с тем назвать данное решение удачным никак нельзя. Современники весьма нелестно отзывались о земских кадрах, которые «были за редкими исключениями весьма плохи» [893] . Помещичьи дети готовились главным образом не к общественной деятельности, а к государственной службе: именно там стремилась делать карьеру дворянская молодежь. Те же, кто не смогли закрепиться в структурах государственного аппарата, рано или поздно оказывались в земствах [894] . Добавим, что Временный комитет думы признал, к сожалению, невозможным назначение губернскими комиссарами (так теперь именовались и.о. губернаторов) членов думы, а ведь среди них были деятели более высокого уровня, чем местные кадры. Как отметил депутат думы А.А. Бубликов, в результате всех этих пертурбаций чиновники первого сорта были заменены чиновниками второго сорта [895] .
891
См.: Выступление Ю.М. Стеклова // Всероссийское совещание советов рабочих и солдатских депутатов. 29 марта – 3 апреля 1917 года. С. 117-118.
892
См.: Бубликов А.А. Русская революция. С. 58.
893
См.: Лопухин В.Б. Записки бывшего директора департамента Министерства иностранных дел. С. 79.
894
См.: Там же. С. 80.
895
См.: Бубликов А.А. Русская революция. С. 36.
Другим скоропалительным решением новых революционных властей, имевшим еще более серьезные последствия, стал знаменитый приказ №1, адресованный Петросоветом полкам столичного гарнизона. В нем предписывалось незамедлительно создать во всех воинских частях солдатские комитеты на выборной основе; утверждалась подчиненность столичного гарнизона непосредственно Совету. Подчеркнем, что этот документ родился в кругах революционной демократии. Его главным следствием было то, что офицеры перестали быть единственными начальниками солдат и фактически лишались рычагов управления своими подчиненными; в подобных условиях военная поддержка ожидавшимся монархическим инициативам со стороны офицерства становилась попросту невозможной. Следует согласиться с мнением известного кадета В.А. Маклакова:
«Ни на что не было обращено такого подозрительного внимания со стороны революционной демократии и ни над чем не было сделано таких рискованных экспериментов, как над армией» [896] .
Один из руководителей совета – М.И. Скобелев прямо назвал приказ № 1 «стратегическим ходом во время самого горячего боя»: благодаря этому приказу, парализовавшему реваншистские устремления офицерства, Гучков и Милюков смогли получить власть [897] . Нужно также учитывать, что публика, сгруппировавшаяся в советах, страховалась этим ходом и от попыток сохранить монархию со стороны своих союзников по перевороту – лидеров кадетов и октябристов, за что те ратовали в первые дни после ее свержения [898] . Хотя в годы советской власти член Петроградского совета социал-демократ Н.Д. Соколов – один из авторов приказа – оценивал его направленность совершенно иначе. По его мнению, с появлением приказа №1 революционная демократия осознала себя реальной силой, опирающейся на солдатские массы. Ознакомившись с ним, думцы перестали относиться к членам совета как к примазавшимся попутчикам, мешающим настоящей созидательной работе [899] . И действительно, данный приказ не мог вызвать у членов сформированного кабинета одобрения. Министр А.И. Гучков в ходе посещения Морского ведомства сорвал висящий на стене текст и, бросив его на пол, заявил, что приказы могут отдаваться только министром, а не какими-то самочинными организациями. Правда, как раз перед этим он утвердил в должности командующего Балтийским флотом «красного адмирала» Максимова, только что выбранного экипажами [900] .
896
См.: Письмо В.А. Маклакова к Б.А. Бахметьеву. 16 сентября 1927 года // Совершенно секретно и доверительно. Бахметьев – Маклаков. Переписка. 1919-1951 годы. Т. 3. М.; Стэнфорд, 2002. С. 346.
897
См.: Протокол заседания Исполнительного комитета и бюро Исполкома. 28 марта 1917 года // Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 году. Т. 1. М., 1991. С. 625.
898
См.: Верховский А.И. На трудном перевале. М., 1959. С. 221.
899
См.: Соколов Н.Д. Как рождался приказ №1 // Огонек. 1927. №11. 13 марта.
900
См.: Савич Н.В. Воспоминания. С. 236-237.
В советской историографии всей деятельности Совета рабочих и солдатских депутатов неизменно приписывалось огромное значение. Утверждалось даже, что Временное правительство изначально попало от него в полную зависимость, превратившись в некий исполкомовский придаток. Однако это утверждение неверно, особенно для первых двух месяцев существования Петроградского совета. Он действительно, как было показано выше, эффективно руководил настроениями низов, а вот способных к административной деятельности там оказалось немного; желание «порулить» не подкреплялось соответствующими навыками. К моменту формирования совета в Таврическом дворце собралось около двухсот пятидесяти человек, причем «в зал непрерывно вливались все новые группы людей, бог весть с какими мандатами, полномочиями и целями» [901] . К середине марта численность желающих заседать достигла трех тысяч человек, из которых около двух тысяч составляли солдатские депутаты, а потому созыв общих собраний происходил уже с большими трудностями [902] . Поначалу на этих заседаниях пытался солировать известный глава совета 1905 года Хрусталев-Носарь. Постоянно апеллируя к прошлому опыту, он комментировал происходящие события и демонстрировал готовность возглавить новый революционный орган [903] . Однако общая ситуация, напоминавшая постоянно действующий митинг, исключала возможность сколько-нибудь серьезной работы. Неудивительно, что даже сами представители социалистических партий плохо представляли себе, что за люди мелькают в исполкоме [904] . К тому же многие не считали нужным называть свои имена и, даже выступая с трибуны, часто использовали псевдонимы [905] . Буржуазная пресса задавалась вопросом: что это за «влиятельный аноним», если и не обладающий прерогативами второго правительства, то все же с репутацией органа, с которым правительство считается? Граждане России, сообщала одна из газет, хорошо информированные о новых министрах, остаются в неведении относительно лиц, непрерывно заседающих в стенах Таврического дворца [906] .
901
См.: Суханов Н.Н. Записки о революции. Т. 1. С. 91.
902
См.: Рабочая газета. 1917. 15 марта.
903
См.: Протокол общего собрания Петроградского совета. 3 марта 1917 года // Петроградский совет... Т. 1. С. 87-88, 97-98.
904
См.: Ерманский О.А. Из пережитого (1887-1921 годы). М.; Л., 1927.
905
См.: Мякотин В.А. Великий переворот и задачи момента. М., 1917. С. 6.
906
См.: Из кого состоит совет рабочих и солдатских депутатов // Русская воля. 1917. 17 марта.
В самом деле, чем занимался исполком, помимо исполнения крайне востребованных «пожарных» функций? Много времени было потрачено на обсуждение текста присяги и шлифовку ее формулировок; по этому поводу развернулись долгие дебаты [907] . Не менее заинтересованное отношение вызвал гимн «Да здравствует Россия, свободная страна» (слова Бальмонта, музыка Гречанинова). Право на его издание решили предоставить Бюро помощи освобождающимся политзаключенным [908] . Прилив энтузиазма вызвала оглашенная М.И. Скобелевым инициатива: отдать под заседания Совета рабочих и солдатских депутатов Зимний дворец [909] . Разумеется, не мог Совет обойти церемонию прощания с жертвами, погибшими в ходе революционных событий. Популярностью пользовалась идея захоронить их прямо на площади перед Зимним дворцом, где народ не раз проливал кровь в борьбе за свое освобождение. Только благодаря вмешательству Временного правительства, направившего М. Горького переубеждать горячие головы, траурные мероприятия перенесли на Марсово поле. Там, на братской могиле, предполагалось силами лучших архитекторов воздвигнуть грандиозное здание для российского парламента [910] . Бурю возмущения вызвало решение кабинета назначить бывшим министрам небольшую пенсию – 7 тыс. руб. в год. Совет негодовал: какое право имеет демократическая власть расходовать народные деньги на тех, кто сознательно защищал царский режим! Правительству напоминали: произошла не смена министров, а революция, преобразующая весь строй [911] . Что касается вопросов менее эмоциональных, но важных для государственного управления, то здесь члены совета заметно терялись.
907
См.: Суханов Н.Н. Записки о революции. Т. 1. С. 247; Шляпников А.Г. Семнадцатый год. Кн. 2. С. 420.
908
См.: Новый русский гимн // Торгово-промышленная газета. 1917. 11 марта.
909
См.: Гиппиус 3. Синяя книга. Петербургские дневники. 1914-1918 годы. Белград, 1929. С. 130.
910
См.: Постановление совета о похоронах жертв революции. 5 марта 1917 года // Петроградский совет... Т. 1. С. 151-152.
911
См.: Временное правительство, старые министры и сановники // Известия. 1917. 13 апреля.
Например, назначение во все ведомства комиссаров Совета «для неусыпного надзора за Временным правительством», о чем много говорили, не было осуществлено вплоть до начала мая, когда надобность в этом отпала – в связи с вхождением социалистов в правительство [912] . Характерно, что Совет не возражал против направления в различные ведомства думских комиссаров. Решение правительства о том, что назначение исполкомом лиц для сношения с ведомствами не может иметь официальной силы, было принято без прений [913] .
912
См.: Набоков В.Д. Временное правительство // Архив русской революции. Т. 1. Берлин, 1922. С. 67.
913
См.: Заседание №40 от 3 апреля 1917 года // Журналы заседаний Временного правительства. Т. 1. С. 226.
Серьезную полемику между Советом и Временным правительством вызвал далеко не праздный вопрос: где провести Учредительное собрание? Как известно, подготовка этого масштабного народного форума была главной задачей новой власти. В дни переворота было решено, что правительство будет заседать в Петрограде. Однако москвичи взялись исправить такое положение дел. Московская городская дума постановила ходатайствовать перед только что сформированным Временным правительством о проведении предстоящего Учредительного собрания по выработке формы правления и основных законов в Москве [914] . Назначенный городским комиссаром Н.М. Кишкин выехал в Петроград, где проинформировал министров: Москва настаивает на созыве Учредительного собрания у себя, и к ее голосу присоединяется вся Россия. Премьер князь Г.Е. Львов заверил Кишкина, что правительство склоняется именно к такому решению. [915] Но советские лидеры стали энергично протестовать. По их словам, намерение правительства провести Учредительное собрание в Москве, где издавна господствовала торгово-промышленная буржуазия, объяснялось желанием уйти из-под контроля революционного народа [916] . Дискуссия вспыхнула с новой силой. В поддержку Первопрестольной выступили и общественные организации. В частности, военно-промышленные комитеты заявили, что провинциальные ВПК никогда не пойдут за Петроградом [917] . Бурное обсуждение состоялось и на Всероссийском торгово-промышленном съезде, прошедшем 19-22 марта 1917 года. Вот характерная выдержка из речи в поддержку кандидатуры Москвы:
914
См.: Торгово-промышленная газета. 1917. 9 марта.
915
См.: Учредительное собрание будет созвано в Москве // Утро Росси. 1917. 10 марта.
916
См.: Заявление Исполкома по поводу слухов о намерении Временного правительства созвать Учредительное собрание в Москве // Известия. 1917. 12 марта.
917
См.: Москва или Петроград? // Утро России. 1917. 25 марта.