Питер Снелл. Без труб, без барабанов
Шрифт:
Этот план имел много преимуществ. Я мог спать до 7 часов утра и использовать полчаса, обычно затрачиваемые на поездку в автобусе, на утренние пробежки в четыре мили. Эти пробежки я совершал после легких, но питательных завтраков миссис Уоррен. Вечернюю тренировку я мог начинать в 5.10 вечера, на полчаса раньше, чем обычно. Кроме того, я сохранял деньги, требуемые на проезд в автобусе. Для ученика, получающего несчастные 13 фунтов в неделю (к тому же мне не платили, когда я был за границей), это было немаловажное соображение.
Так я и бегал,
Единственным неудобством было то, что иногда, возможно подсознательно, желая сделать систему сбережения денег еще более эффективной, я стремился соревноваться с автобусом.
Однако была проделана огромная работа, и 21 октября я это убедительно показал. В этот день я бежал милю в Вестерн-Спрингз против Мюррея и Билла и выиграл ее с результатом 4.13,0.
Уже в середине октября я занес в свой актив первые 100 миль в неделю, но только в ноябре мне удалось совершить первую пробежку по трассе Вайатаруа. Тогда я сначала пробежал четыре мили до дома Артура и оттуда прошел дистанцию за 2 часа 11 минут. Это было время даже лучшее, чем то, что было у меня перед Римом. Кроме того, это была, наверное, первая пробежка на расстояние больше 22 миль.
На следующий день я начал тренировку по кругу, но длилась она всего две недели, и притом я пропускал среды из-за соревнований в клубе.
В первую неделю тренировки по кругу Алан Мак Найт, Джонни Робинсон, спринтер Джон Третен и я наняли автомобиль, чтобы добраться в Охакуну, где должны были проходить соревнования. Никто из нас до отъезда не позаботился о том, чтобы ознакомиться с маршрутом по дорожной карте. Алан вел машину, когда мы проскочили поворот как раз южнее Те Куити. Мы жизнерадостно двигались вперед до тех пор, пока с правой стороны от нас не возникла вода. Откуда, спрашивается, здесь, в середине острова Северный, море? Алан настаивал, что это не море, а большое озеро; он сообщил нам доверительно, что одно такое существует в этих местах. Когда мы сделали другой поворот и стало очевидно, что это не большое озеро, он уже больше не убеждал нас. Мы были в Авакино.
Мы доехали до Мокау, остановились, чтобы поразмыслить о нашем затруднительном положении, и в конце концов обратились к местному шоферу. Он объяснил нам, что если ехать через Охуру и Таупарунуи, то можно сократить путь вдвое. Этот совет вверг нас в кошмарную тряску. Обычно я нахожу, что сидеть за рулем — действенное средство против автомобильной тошноты, но на этот раз я был вынужден четыре раза останавливать машину…
Ничего удивительного не было в том, что мой результат 4.14,7 на твердой школьной дорожке в Охакуне (мы все-таки туда попали) достался мне тяжелым трудом.
В следующую неделю перед марафоном, назначенным на субботу, мне удалось провести лишь два дня тренировки по кругу. Это был первый и последний марафон в моей спортивной практике. Он ежегодно проводился в Оуэйрейке по кольцу улиц вокруг горы Альберта. Я был полон желания показать приличное время, но поскольку я проводил подготовку на трассе Вайатаруа, где было всего 22 мили, у меня были сомнения, сумею ли я пробежать 26 миль.
Иван Китс, который после нескольких лет выступлений на полмили стал ведущим марафонцем (впоследствии он был отобран для Токио), быстро взял лидерство, а я поместился в следующей за ним группе, где были Мюррей, Невилл Скотт, Мерв Хеллиер и другие.
15 миль я чувствовал себя прекрасно, и когда было пройдено 20, я шел четвертым за Китсом, Халбергом и Хеллиером. Помню, я обошол отца Мюррея — Джока, бежавшего в 58 лет так же, как я, свой первый в жизни марафон. Спустя полмили мои ноги сдали, я был вынужден сбавить темп и перейти на ходьбу. В это время Джок на всех парусах проплыл мимо меня. Его лицо светилось от радости. Позднее он говорил мне, что в его запоздалой спортивной практике одним из самых волнующих событий был момент, когда он обошел олимпийского чемпиона.
Оставалось бежать четыре мили. Я снова сумел перейти на бег и двигался без перерывов вплоть до ближайшего питательного пункта. Здесь я остановился и долго утолял свою жажду. Мимо меня пробежало несколько спортсменов. Я продолжал этот душераздирающий бег, все более перемещаясь в хвост забега. Когда были пройдены 24 мили, я почувствовал, что ноги уже больше не могут нести меня. Я остановился и сел на обочине. Каким-то образом во время этой передышки у меня появились новые силы. Я решил не поддаваться.
В конце концов я финишировал и показал 2 часа 41 минуту. Принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, я считаю этот результат вполне хорошим.
В порыве энтузиазма я согласился выступать в этот же день за команду Оуэйрейка в крикет. Это доставило мне несколько часов терзании. Я хромал вокруг поля на стертых ступнях и с ноющими ногами.
От утренних усилий я видел еще смутно, и, когда нужно было отреагировать на быстро движущийся крикетный шар, координации вовсе не было.
В довершение этого сумбурного дня я отправился на маленькую вечеринку к старому школьному товарищу. Пригласить кого-либо я не мог и пришел один, рассчитывая провести вечер в кресле. С таким самочувствием я считал себя не способным внести свой вклад в общее веселье.
В этот вечер я впервые встретил Салли Тернер, и полтора года спустя она стала моей женой.
Большую часть следующей недели я провел отдыхая от марафона. Я смог управиться с трассой Вайатаруа примерно на полчаса медленнее, чем обычно. Теперь начиналась скоростная работа на дорожке.
В первый понедельник я бежал милю в Пьюкекоу — теперь там жили мои родители — в соревнованиях, которые сам же предложил и помог организовать, надеясь стимулировать интерес к легкой атлетике. Я был очень доволен, показав 4.10,6 и пройдя последний круг за 58,6 секунды.