Пижон в бегах
Шрифт:
– Еще как обязан, - сказал я.
– Мне надо с ним поговорить.
На этот раз она удостоила меня взгляда.
– О чем это?
– О затруднениях, - ответил я.
– О той луже, в которую я сел.
– А что тут может поделать Арти?
– Не знаю, - сказал я, и это было правдой. Просто мне не пришло в голову, с кем бы ещё поговорить.
– Если речь о деньгах, то Арти на мели, можешь мне поверить, сообщила она.
– Не в деньгах дело. Мне просто нужно с ним посоветоваться.
Она подняла глаза от
– Что случилось? Тебе нужен гинеколог?
– Господи, нет! Ничего подобного.
– Если дело не в деньгах и не в сексе, то я уж и не знаю, что сказать. Ты ведь не старьевщик?
– Я? Нет, только не я.
– Эта идея удивила меня не меньше, чем мысль о том, что ко мне подослали двух наемных убийц для исполнения своих служебных обязанностей. Я - старьевщик? Я - угроза для организации?
– Да, я тоже так не думаю, - сказала девица.
– У тебя слишком здоровый вид.
Это замечание можно было воспринять едва ли не как оскорбление, высказанное сухим деловым тоном в мгновения отдыха от пережевывания яичницы.
– Просто у меня возникли сложности, - сказал я. Сделав несколько глотков кофе, я сделал несколько шагов по комнате. Спал я полностью одетым и теперь чувствовал себя помятым и взопревшим, как человек, который спал полностью одетым. У меня было ощущение, будто я спал в автобусе, ехавшем по бездорожью.
– Извините, что темню, - сказал я, - но мне думается, что об этом деле лучше не распространяться.
Девица пожала плечами, прикончила яичницу и встала.
– Мне плевать, - сказала она.
Когда девушка пошла относить свою тарелку в раковину, я вспомнил, что располагаю сведениями, которыми вполне могу с нею поделиться.
– Меня зовут Чарли, - сообщил я - Чарли Пул.
– Привет, - сказала она, стоя над мойкой спиной ко мне. Своего имени она так и не назвала.
– Ты хочешь разбудить Арти?
– А можно?
– Если ты этого не сделаешь, я сама разбужу.
– О. Ну что ж.
– Только долго не возитесь.
– Ладно.
Я вернулся в спальню с полупустой кофейной чашкой в руках. Арти лежал на животе, раскинув руки и ноги, и был похож на кривую свастику. Спал он, судя по всему, очень глубоко.
– Арти, - позвал я.
– Эй, Арти.
Удивительное дело. Он тотчас открыл глаза, перевернулся на спину, сел и, посмотрев на меня, сказал:
– Хло?
– Нет, - ответил я.
– Чарли. Чарли Пул.
Арти заморгал, потом одарил меня широченной улыбкой и произнес:
– Чарли, малыш! Рад тебя видеть. Давно не виделись, малыш!
– Я пришел вчера ночью, - напомнил я ему, ещё не совсем веря, что он проснулся.
Арти по-прежнему широко улыбался и смотрел на меня сияющими глазами.
– Шикарная вечеринка!
– воскликнул он.
– Какая же шикарная вечеринка!
Потом Арти
– Ты спал на полу, - сказал Арти таким тоном, каким мог бы произнести "Ты ступал по воде аки посуху". В нем слышалось недоверие, приглушенное благоговейным страхом. Арти ещё дважды повторил свое высказывание, причем оба раза одинаково:
– Ты спал на полу. Ты спал на полу.
– Арти, - сказал я, решив, что он и впрямь пробудился, - я вроде попал в переплет. Мне нужна помощь, Арти.
Он оторвал взгляд от пола. На этот раз улыбка Арти была растерянной, а глаза казались стеклянными.
– Чарли Пул, - задумчиво проговорил он.
– Маленький Чарли Пул. Спал на полу. Попал в переплет. Маленький Чарли Пул.
– Мне нужна помощь, - повторил я.
Арти развел руками.
– Рассказывай, малыш, - сказал он так тихо и проникновенно, как ни разу ещё не говорил на моей памяти.
– Расскажи мне все. Начинай.
Начинать. С чего начинать? Во-первых, покушение на меня. Во-вторых, история про дядю Эла, организацию и бар в Канарси. В-третьих, блуждание по улицам почти без денег и без пальто. Но где же тут начало?
И тут я вспомнил имя, которое слышал прошлой ночью, когда мой дядя Эл разговаривал с убийцами. Агрикола. Вот с кого, наверное, все началось. С Агриколы, человека, который приказал убийцам убить меня. Поэтому я сказал:
– Арти, ты не знаешь человека по имени Агрикола? Он в какой-то преступной шайке.
– Агрикола? Фермер? Черт, конечно.
– Так ты его знаешь?
– Фермер Агрикола. Его все знают. По крайней мере, знают о нем. Сам я с ним, разумеется, никогда не встречался - он слишком большая шишка. Кроме того, большую часть времени он сидит у себя на ферме на Стейтен-Айленде.
– Стейтен-Айленд, - повторил я.
– Естественно, я слыхал о нем, когда торговал пилюлями, понятно? Он из высших эшелонов. А может, и вообще всем заправляет, почем мне знать. Тебе известно, что я бросил торговать этим зельем? Посмотрел по телеку документальный фильм о вреде пристрастия к наркотикам и, скажу тебе, малыш, это было как откровение. Перед тобой - новый Арти Декстер, совсем другой человек, хочешь - верь, хочешь - не верь. Я теперь так нагрузился сознанием общественной пользы, что...
– Агрикола, - сказал я.
– Если ты задумал сорвать лишнюю копейку, сбывая пилюли в своем баре, послушайся моего совета, не делай этого. Настанет утро, когда ты посмотришь на себя в зеркало и скажешь...
– Нет, - сказал я.
– Не в том дело. Этот парень, Агрикола, послал...
Но тут открылась дверь, и в спальню вошла лиловоокая красотка с волосами цвета воронова крыла.
– Время, господа, - сказала она.
– Прошу вас.
– Хло!
– заорал Арти, сбрасывая одеяло и растопыривая руки.
– Ты идешь к своему папочке?