Плач палача
Шрифт:
Когда нечего терять, гораздо проще жить. Зорин вывел для себя эту теорию за пару месяцев неожиданной холостяцкой жизни. Он сам подал на развод. Едва выдержал унизительную для себя процедуру суда. Ирина перестала для него существовать. Это было еще одно неожиданное открытие: любимая женщина стала чем-то вроде пятна, заполняющего пространство. Иногда оно становилось слишком ярким – Зорин отворачивался и смотрел в другую сторону. И наступил момент, когда Ирина с Пашей сели в такси и быстро умчались от крыльца здания суда.
Зорин тяжело перенес перемены. Он быстро купил себе квартиру, оставив ту, в которой они жили с Ириной, в ее полное распоряжение. Он не взял оттуда даже пепельницы, потому что не хотел видеть ничего, напоминающего о прошлом. Опустел только его гардероб – в новую, еще пустую квартиру он перевез два чемодана своих вещей. Он начинал все сначала. Правда, Ирина позвонила и сказала, что они с сыном ни в чем не нуждаются. Что она живет в другом городе, другой жизнью, а из прошлой у нее есть Паша.
– Остальное можешь оставить себе, – пафосно закончила она.
– Я оставляю квартиру сыну. Кто знает, может быть, лет через пять тебе станет тоскливо и с этим мужчиной. Я не уверен, что каждый твой новый избранник будет думать о будущем нашего сына. Это моя обязанность, и я ее выполню. Ключи от квартиры у твоих родителей.
Он положил трубку, чувствуя, что вот-вот заплачет. Это случается и с настоящими мужчинами, когда рядом нет свидетелей слабости, а сердце разрывается от боли. Алексей сдержался. Он собрал свои эмоции в кулак и не позволял ни на людях, ни наедине с собой распускаться. Он говорил себе, что настанут лучшие времена. Обязательно настанут, ведь не такой он плохой человек, чтобы судьба навсегда отвернулась от него. Зорин страдал, стараясь не давать этого понять окружающим. Все это время он замечал, как настороженно присматриваются к нему сослуживцы, родители, друзья. Они словно боялись вести с ним прежние разговоры. Они видели в нем что-то пугающее, останавливающее, лишающее откровенности отношения. Им было непривычно наблюдать за тем, как изо дня в день он заставляет себя жить.
Алексей в это время уже знал, что Ирина изменила ему с Виталием Шкловским. Они начинали в одно время, только Виталий почти сразу перебрался в столицу, а Алексей развивал дело в родном Саринске. Изредка они встречались – по делу и по поводам житейским. Виталий всегда был в числе приглашенных на все домашние праздники Зориных. И вот получается, что интерес его подогревался не только крепкой мужской дружбой, а и страстными объятиями с Ириной.
Зорин почувствовал, как тысячи мурашек побежали по телу, заставляя его вздрагивать. Он никогда не ожидал удара изнутри, с тыла. Он был уверен в том, что его жизнь сложилась, удалась и нужно прилагать силы к тому, чтобы его близким было уютно, спокойно. Чтобы он мог выполнять их желания, делать подарки, баловать. Ему нравилось видеть выражение радости и восторга на их лицах. Пашка – такое чудо! Алексей сдавил голову руками – как же жить без него? Первое время Зорин не столько был раздавлен предательством Ирины, как тем, что она лишила его общения с сыном. Она выставила его в глазах мальчика монстром, которому нет ни до кого дела. Ребенок в испуге принял сторону матери. Однажды он позвонил Алексею. Тот обрадовался, но Паша произнес слова, которые вмиг разрушили эту радость:
– Не звони нам, пожалуйста. Я не буду встречаться с тобой по воскресеньям. Мне это не нужно. И подарков не нужно. У меня все есть. До свидания.
В трубке раздались гудки, а Зорин продолжал сидеть, прижимая ее к уху. Его сердце сжималось и разжималось, словно железная рука проводила жесткий, прямой массаж. От этих прикосновений становилось все хуже. Положив трубку, Зорин нервно закурил. Он не чувствовал вкуса табака, затягивался глубоко, выпуская дым через нос. Он уговаривал себя, что мальчик просто повторил слова матери. Она знала, как причинить ему боль. Паша не мог разлюбить его. Это все Ирина, ее желание измучить его. Если она так счастлива со своим новым избранником, зачем нужно посыпать солью его свежую рану? Неужели от этого ощущение счастья становится полнее?
Алексей не был оригинальным в способе решения душевных проблем – он работал без отдыха, позволяя себе пятичасовой сон, минимум времени уходило на еду. Тренировки, фирма, деловые поездки в столицу, жесткий график, подчиненный интересам фирмы. Почти три месяца он не позволял себе останавливаться. Не позволял для того, чтобы не оставалось времени думать.
Незаметно настал первый весенний день. Природа начинала свой извечный цикл возрождения, пробуждения. Зорин наблюдал за этим довольно равнодушно. Он перестал радоваться первой зелени – Пашки нет рядом, кому рассказывать о таинствах, силе жизни; первым цветам – кому их теперь дарить? Конечно, оставалась мама. Но это другое, это незыблемое. Алексей снова без устали работал, замечая, что только здесь теперь у него все ладится.
И в тот день он возвращался из столицы после очередных переговоров по расширению производства. Он ехал на большой скорости, расслабившись – машина была продолжением его тела. Она беспрекословно подчинялась его командам, никогда не протестуя. Еще издалека Алексей заметил силуэт на обочине. Расстояние сокращалось, и Зорин увидел голосующую девушку. Она стояла свободно, докуривая сигарету, которую отбросила отработанным жестом. В другой руке она держала небольшую сумку. Почему-то Зорин сразу решил, что она не из тех, кто стоит на загородных дорогах в поисках средств к существованию. Нога сама нажала на тормоз, машина плавно остановилась возле незнакомки.
Зорин взял попутчицу до Саринска, не предполагая, что их дорога окажется намного длиннее расстояния от столицы до родного города. Она будет длиться десять лет, потому что через полгода Нина Соболева станет Ниной Зориной. Она сменит фамилию, оставит работу, вернется в город своего детства. Она сможет позволить себе это, чувствуя, что возвращается победительницей. Она выиграла в лотерею у самой судьбы – Алексей стал для нее отцом, мужем, любовником, другом. И она станет для него существом, ради которого он снова найдет в себе силы отогнать тучи с небесной сини своих теперь уже светящихся от счастья глаз.
Начнется самая удивительная полоса жизни обоих. Любовь и дружба, взаимопонимание и необходимость друг в друге, болезненная привязанность, переходящая в страсть. Они испытают всю гамму чувств, которая сопутствует влюбленным. Неожиданное чувство поможет двум разуверившимся людям не убегать от жизни, а наслаждаться ею сполна. Они будут счастливы, на время забыв свое правило: никого не впускать к себе в душу. Никого, чтобы потом не разочаровываться, не испытывать боль, не сжимать бессильно кулаки и снова оглядываться назад. Снова всматриваться в прошлое, потому что будущее грозит оказаться еще более мрачным…
Три года семейной жизни пролетели невероятно быстро. У обоих было такое чувство, как будто они давно знали друг друга. Саринск – небольшой городок, но Нина была уверена, что никогда раньше не встречала Алексея. Он, улыбаясь, говорил, что не мог не заметить такой красотки. Прижимал руку к груди, вздыхая:
– Где были мои глаза?
– Да ладно тебе. Это сейчас ты так говоришь, а раньше небось на малолеток, как я, и не смотрел, – Нина обнимала его, блаженно прикрывая глаза. – Как подумаю, что в тот день могла просто сесть в поезд и не встретить тебя, – мороз по коже.