Плаха Палача
Шрифт:
– Почему вы женившись сменили фамилию? Из-за неблагозвучности ее или из-за желания угодить богатому тестю?
– как бы извиняясь промямлил журналист. (Трудности четко сформулировать мысли в суе испытывают многие гениальные люди. А все это оттого, что человеческий мозг подобен сосуду с узким горлышком. Это из пустой головы, где царит скудоумие, мысли выскакивают словесным поносом. Но когда же мыслей много, то случаются порой и ... запоры, в смысле, заторы.) Улыбка на лице господина Сидорова стала еще шире:
– Среди прикольных украинских прозвищ моя бывшая фамилия Гадченко не самая неудачная шутка ...
Вера тихо охнула и схватилась за сердце, а Михаил чуть было не подавился куском торта и растерянно таращился на экран.
А Николай Борисович продолжал телезрителям, как потенциальным своим избирателям, демонстрировать свое отменное здоровье (Это я к тому, что теперь он улыбался так, что вслед за крепкими в полном комплекте зубами, виднелись уже даже и гланды. Тоже вполне здоровые на вид.)
– Хотя я и женился в двадцать лет, - продолжил он доверительно по семейному, - но уже тогда я имел свое дело, приносящее мне доход превосходящий капитал будущего тестя многократно, - не стесняясь врал господин Сидоров.
– так что женился я не на богатой невесте, а на девушке - красавице. И так как ей ее фамилия нравилась больше моей, каюсь, пошел на поводу у любимой женщины.
Зал зааплодировал, а рейтинг Сидорова привычно взметнулся вверх.
Но бывалого журналиста это не смутило и он продолжил «копать яму» под Николая Борисовича и явно не «по спортивному» произвел удар ниже пояса:
– А чем вы объясните то, что среди партнеров вашей компании, есть фирмы, которые входят в империю могущественного клана Оборзенков обладающих, мягко говоря, не совсем безупречной репутацией законопослушных граждан?
Лишь на долю секунды выдержка изменила кандидату в президенты и слащавая маска народолюбца лишь чуть - чуть обнажила его истинное лицо.
– Это он! Это точно он!
– непреклонно и уверенно вскричала Вера и умолка содрогаясь от рыданий.
Михаил бросился успокаивать жену, а тем временем господин Сидоров совладал с собою и поправивши маску с умным видом разглагольствовал вовсю: (Конечно же ему еще далеко было до Горбачева. Тот мог так далеко уйти в сторону от вопроса, такого напустить туману, что в этом тумане не только терялась нить разговора, но и сами собеседники.)
– Во-первых, мы имеем дело, я имею ввиду свою компанию с сотнями и сотнями фирм. И возможно, что некоторые их них прямо или косвенно представляют интересы братьев Оборзенков. А во-вторых, наше нынешнее несовершенное законодательство как-то не стимулирует законопослушность наших сограждан. И чистые руки нашей компании - это не правило украинского ведения бизнеса, а скорее исключение. Но чтобы это стало правилом меня народ и выдвинул кандидатом в президенты.
И снова возрос рейтинг непотопляемого господина Сидорова, а «пристыженный» журналист исчерпав «отпущенный» лимит вопросов угрюмо опустился на стул.
Вскорости закончилось и действо и довольные, а кто и не очень, участники шоу стали как тараканы расползаться с кадра.
Дело в том, что теледебаты шли в прямом эфире и пока мелькали титры сквозь пелену бегущих строк шло продолжение «спектакля», но уже на «бис».
Все жали друг другу руки и возможно оппонентам.
Господин Темная Лошадка, например, подошел к старику журналисту и фамильярно похлопал по плечу, наверное, заверяя в дружбе до гроба. Но «акула пера» этого не оценил, а дернулся в сторону, как от змеиного жала.
…
То что кандидат в президенты Сидоров - Гадченко Николай Борисович вдруг в их, никем не санкционированном, фактически любительском, расследовании оказался подозреваемым номер один, так потрясла доморощенных сыщиков, что они долго сидели молча и ни как не могли прийти в себя.
– Что будем делать дальше?
– задала Вера по сути чисто риторический вопрос понимая умом и сердцем, что такие вершины не по зубам даже профессионалам. Ибо в той заоблачной выси отравленный тленом власти закон отсутствует полностью.
– А что мы можем?!
– с горечью произнес Михаил.
– Телевизор выключить? спросил он и многозначительно взглянул в сторону спальню. (Любовь все лечит: и тоску, и печаль и даже безысходность.)
Вера заколебалась, но тут возникла и запрыгала секундная стрелка на экране: пришло время «Новостей». И врожденное эфемерное чувство гражданского долга и на сей раз торжествовало победу над плотской любовью.
Нынче телеведущие даже в прямом эфире теперь говорить «насобачились» (даже спортивные комментаторы) и «отрапортовались» сегодня по военному четко и быстро. Но вот в конце передачи «новостей» возникла все же накладка, а точнее нештатная ситуация.
Вдруг ни с того, ни с сего зазвонил телефон на столе ведущей, но та не растерялась и лишь докончив фразу умолкла и «грациозно» подняла трубку.
И вдруг красивые ее глаза от услышанных по телефону вестей некрасиво «полезли на лоб».
– Сегодня вечером возвращаясь домой после теледебатов от сердечного приступа скончался ветеран и признанный мастер журналистского ремесла ... , - растерянно трогательно проговорила диктор и уже совсем по-детски шморгнула носом и лишь затем назвала фамилию умершего.
– Да это же тот седой старик журналист!
– возбужденно вскрикнул Михаил срываясь с дивана.
– Веруня, ты обратила внимание как его господин Сидоров по плечу похлопал сразу же после передачи?
– бегая по комнате спросил он вдруг.
– Ты думаешь у него на руке был перстень с ядом?! Вера не имела такой цепкой зрительной памяти как у мужа, но вот детективов прочла несусветное множество. (И «Перстень Борджа» Чейза был ее одним из любимейших.)
– Возможно и не перстень, но что это его рук дело, мы, в свете имеющихся у нас фактов, вполне реально можем и предположить ...